Г. Котницкий - Закон благодарности

Он посмотрел на часы. Дик гулял около сорока минут, конечно, этого ему мало, надо бы еще, но пора было идти в детский сад за Аленкой. Да и об ужине нелишне позаботиться. За весь день Петру Даниловичу так и не удалось поесть. Он коротко свистнул и, когда Дик, навострив уши, остановился, позвал:

— Дик, ко мне!

Уже надвигались ранние осенние сумерки, на мокрой улице было значительно темнее, чем в открытом поле. Дик шел рядом с хозяином, всматриваясь в яркоглазые чудовища, вздрагивая всем телом, когда та или иная машина проносилась слишком близко.

Подойдя к дому, Петр Данилович подумал, что надо бы помыть Дику лапы. Но где? Из водосточных труб вода не текла, хотя сыростью сочился воздух, луж приличных не было. На лестнице, на площадке перед дверью и в прихожей Дик, конечно, наследил. Пришлось Петру Даниловичу искать половую тряпку, ведро, чтобы помыть лапы Дику, подтереть грязные следы.

В детский сад за Аленкой он пришел около шести. Девочка обрадованно повисла у него на руках, весело болтала.

По дороге они заглянули в продовольственный магазин, но пробиться к прилавку не смогли. Был магазинный час пик: возвращаясь с работы, каждый забегал сюда, чтобы купить еду на ужин.

— Ладно, дома, наверное, что-нибудь сыщется, — сказал Петр Данилович дочери.

Агнесса Николаевна уже пришла, но стояла перед дверью на лестничной площадке.

— Я уже целый час вас жду, — недовольно сказала она.

— А что же вы не входили? — спросил Петр Данилович. — Ключа нет?

— Наивный какой! Я уже вставила ключ в замок, а он зарычал. Хорошо, что вспомнила про твоего пса. Решила позвонить, если ты дома, то откроешь. Звоню, никто не открывает, только собака лает. Вот и пришлось перед собственной дверью выстаивать.

— Надо было прямо идти. Дик же понимает, что вы своя, не тронет.

Петр Данилович открыл дверь Марининым ключом, вошел.

— Ты держишь его там или нет? — раздался с лестничной площадки голос тещи.

— Да входите, входите.

Агнесса Николаевна сунулась в дверь. Дик потянулся, чтобы понюхать ее.

— Ой, держи, укусит! — и теща выпорхнула за дверь.

— Ну чего вы испугались, он и не думал кусать, просто понюхать хотел, — успокаивал Петр Данилович, выйдя на площадку вслед за Агнессой Николаевной.

— Убери, убери его, закрой в ванную, в шкаф, куда хочешь, разве не видишь, что я вся дрожу!

Голова Агнессы Николаевны, прикрытая вместо шляпки модным париком, действительно вздрагивала.

Пришлось Петру Даниловичу закрывать Дика в ванной.

Но через пятнадцать минут Агнессе Николаевне понадобилось мыться, ванную пришлось освободить.

— Куда же я Дика дену? — вопросительно улыбнулся Петр Данилович.

— А хоть на улицу. Я же не могу из-за твоей собаки лишать себя возможности умыться, причесаться, переодеться в домашнее.

— Присмотрите тогда за Аленкой, пока Марина придет, — и Петр Данилович протянул руку за своей курткой.

Дик вопросительно взглянул на него: что, пойдем гулять?

— Пойдем, пойдем! — сказал ему хозяин.

И еще почти час гулял Петр Данилович с собакой на улице, чувствуя, как от голода подтянуло живот, как от табака кружится голова.

Ключ он забыл в плаще, в котором ходил за дочкой, поэтому пришлось звонить.

— Можно? — спросил он выглянувшую Марину. — Все свои дела сделали?

— Тише, у мамы мигрень началась, лед на голову положила, — шепотом ответила Марина.

Дика уложили в прихожей, сами прошли на кухню. Там была и Аленка.

— Ты уже поел? — спросила Марина.

— Да нет, целый день натощак.

— Ну, я сейчас быстро яичницу сделаю, чай согрею.

— Ты скажи, каких продуктов купить надо, я же не знаю.

— Надо у мамы спросить, она у нас хозяйством ведает, — сказала Марина, — А вообще мы дома почти не едим, утром и вечером что-нибудь перехватим, а в обед — в столовой или в буфете на работе.

— То-то ты и исхудала.

— Сейчас модно худой быть, стиль такой — европейский.

— А здоровье?

— Что здоровье?

— Ну, если не питаться нормально, и здоровья не будет — я так считаю. Вон всего один день не поел, а голова кружится от голода.

— Сейчас, сейчас я тебя накормлю.

Марина зажарила два яйца, вскипятила чай. Агнесса Николаевна от ужина отказалась, сославшись на головную боль.

Петр Данилович и Марина легли спать рано, как только убаюкали Аленку. Они тихо ласкали друг друга, изредка прислушиваясь к тяжелым вздохам Агнессы Николаевны.

— И часто у нее голова болит? — шепотом спросил Петр Данилович у жены.