Ирада Вовненко - Влечение. Истории любви

«Бучин... Удивительно, но, описывая его, мне так и хочется использовать частицу „не“: он не молодой, не старый, не высокий, не низкий, не злой, не жадный, не красавец, не уродлив... Превосходно разбирается в винах, гурман и ценитель хорошей еды, полчаса рассказывал о непревзойденном вкусе настоящего тирамису и съел несколько пирожных, получая несказанное удовольствие».

Сладкий Бог красоты! Твои верховные жрецы прекрасны: молодые мужчины с глазами цвета горького шоколада, матовой корочкой загара и широкими медовыми улыбками. Их губы имеют вкус яичного ликера, их кожа пахнет несочетаемо – молоко и виски, – но притягательно, так притягательно.

Они не хотят любви, а только служить тебе, только восходить к твоему пряничному храму тропами, мощенными жареным арахисом, минуя темные озера из патоки и вафельные невысокие горы.

Расстались они с Бучиным очень просто, очень буднично – жена устраивает мне сцены, спокойно сказал он и перестал звонить, приезжать и появляться. Вероника даже ездила в его крупную государственную организацию, поджидала его за углом, у газетного киоска.

Он появился, должно быть, со своей законной чиновницей под руку, она сердито выговаривала по поводу неоформленного страхового полиса, он вяло оправдывался, на Веронику не взглянул. Почти не взглянул.

Вероника еще долго пребывала бы в размышлениях, если бы не раздался телефонный звонок. Голос руководителя вернул ее к реальности:

– Вероника, добрый день!

Только тут она поняла, что уже почти двенадцать, и виновато захлопнула записную книжку.

– У меня к тебе просьба. Я что-то ужасно себя чувствую, температура тридцать девять, горло, голова... А сегодня день рождения у Алексея Петровича, директора крупного завода и моего большого друга. Мне необходимо его поздравить, ну, сама понимаешь... Сделай доброе дело, возьми эту миссию на себя. Деньги на расходы тебе выдадут в бухгалтерии. В пределах десяти тысяч. Только быстрее, пожалуйста, а то он к двум уже уезжает куда-то... Этот Алексей Петрович – он очень, очень важная персона... Не подведи, голубушка.

– Без проблем, – ответила Вероника и широко улыбнулась, довольная оказанным доверием.

Лада через какое-то время принесла счет, Вероника поспешно расплатилась и почти выбежала из кафе; времени оставалось мало.

Ну что же, необходимо приобрести излюбленный мужской набор: дорогой коньяк и сдержанный букет: неброские ирисы, декоративный папоротник, темная глянцевая зелень.

Был редкий день. Уже давно в Питере не видели настоящей зимы. Вчерашний снегопад заботливо замел все улицы, как бы стараясь впрок, и передвигаться приходилось с трудом. Но главное – сегодня светило солнце. Яркое, желтое и дерзкое. Словно оно прекрасно понимало свое очевидное великолепие.

Вероника шагала по Невскому и радовалась солнцу, подставляя свои румяные щеки под его поцелуи. Навстречу шли сдержанные питерцы, и никто не скакал на белом коне. Вероника вздохнула и рассмеялась.

В конце концов, можно прекрасно прожить и одной, живет же она, и ничего, или вот ребенка взять в детском доме. А что? Это тоже очень хорошо и правильно.

Миновав трудный в преодолении сугроб, она зашла в дорогую лавку – купить подарочную бутылку «Хеннесси», приятно тяжелую. Неподалеку отыскался классический строгий букет цветов в темно-синих сдержанных тонах.

Завод действительно оказался серьезным и ошеломил бедняжку Веронику своими размерами. Заглядевшись на ровные ряды цехов, Вероника неосторожно зацепила колготки, когда выбиралась из автомобиля. Возвращаться в город за новыми не было ни времени, ни возможности. «Сколько раз я себе говорила, что настоящая женщина должна иметь при себе вторую пару», – расстроенно произнесла она вслух и чуть не заплакала от обиды. Дыра на бедре была довольно большая и уже предательски пустила вниз быстрые нежные стрелки.

Сладкий Бог красоты! Кому не знакомо твое причастие, твоя кровь вкуса вишневого бренди, твоя плоть – венецианская сдоба; на губах остается мельчайшая пудра, она тонко жжет нежные десны, стеклянной пылью раздирает розовое горло, давно скучающее по ромашке и шалфею.

Вероника криво улыбнулась, разорванные колготки отчего-то напомнили, что она не занималась сексом уже более четырех месяцев, после того как окончательно рассталась с юным и эгоистичным красавцем Владимиром, великолепным образчиком самца обыкновенного.

Владимир предпочитал, чтобы она называла его Лодей, и они расстались так же стремительно, как и сошлись. Критически оценивая ситуацию, Вероника записала в блокнот: «Секс без отношений механически скучен, как работа на конвейере. И все».