Дино Буццати - Избранное

Человечество издавна вынашивало свои темные инстинкты, которым было уготовано триумфальное шествие. И сама природа шла им навстречу.

Первым подтверждением тому было открытие, что элементарная кожура банана при соответствующей обработке — источник упоительных ощущений. Из года в год экспериментаторы добивались все больших успехов, не нарушая при этом уголовный кодекс. Подлинным триумфом мысли явились опытным путем полученные данные о том, что отварная картошка, съеденная в кромешной тьме, порождает вакхические видения, что не меньший эффект дает настой старых словарей на масле горечавки, или прослушивание вспять музыки Вагнера, или смесь пирожного безе со слюной собаки-боксера. Вошла в моду психоделическая гимнастика, несколько, правда, трудоемкая, зато весьма результативная.

И вот — новейшие достижения. Сам воздух вокруг нашей планеты с ее водными и земными пространствами действует как наркотик, достаточно наполнить им легкие и выдохнуть в особом, легко поддающемся освоению ритме.

Более того. Сама жизнь — это уже последний всплеск, — сам факт существования есть мощный наркотик. Главное — расслабиться и покорно плыть по течению. И ты погрузишься в божественный бред.

14 июня 1968

Сегодня я лег на операцию в клинику «Лазурный дом». Несмотря на лицемерные заверения, полагающиеся в подобных случаях, я отлично знаю, что операция предстоит исключительно тяжелая, тяжелейшая, да и толку от нее, по-видимому, не будет. Хоть я никому не сказал ни слова, моя жена, дети и врачи догадываются, о чем я думаю, и пытаются, как могут, успокоить меня. Смеются, шутят, говорят о веселом и приятном, строят далеко идущие планы. Меня якобы ожидает морское путешествие, поездка в Бретань, охота в Штирии. Само собой, мое выздоровление — вопрос уже решенный. Максимум через десять дней вернусь домой, а через двадцать стану бодрее прежнего.

Профессор Кольтани — светило медицины, — который будет меня оперировать, сказал:

— С той минуты, как вы переступили порог нашей клиники, можете считать, что вы уже поправляетесь. Сама операция никакой трудности не представляет, любые осложнения заранее исключаются. Теперь, когда вы наконец решились на операцию, она, в некотором смысле, становится простой формальностью.

Профессор Кольтани уже стар, но у него маленькие, удивительно живые глазки. Однако сегодня утром, когда он вошел ко мне в палату, то показался мне каким-то усталым и измученным.

Чем беззаботнее и веселее держатся со мной окружающие, тем больше я убеждаюсь в собственной правоте. За свою жизнь я достаточно насмотрелся таких комедий. Скажу больше: доза бодрости и спокойствия, вводимая больному перед операцией, прямо пропорциональна грозящей опасности. Если врачи с улыбкой заверяют вас, что вы ничем не рискуете, значит, надо ждать самого худшего. Странный это трибунал: его оправдательный приговор часто предшествует казни.

15 июня 1968

Мне еще не сказали, на какой день назначена операция. Чтобы заранее исключить всякие сюрпризы во время путешествия, требуется сделать анализы и провести обследование, которое может продлиться несколько дней — никак не больше недели. Так утверждает доктор Рилька, ассистент Кольтани, маленький, очень живой человечек лет сорока пяти, — как мне показалось, он был очень польщен тем, что имеет дело с писателем.

Пока мне еще разрешают смотреть телевизор. Сегодня вечером была остроумная передача (особенно блистательно выступили Руджеро Орландо и профессор Сильвио Чеккато) — «круглый стол», посвященный астероиду Икар, о котором газеты заговорили года два назад, предсказывая его возможное столкновение с Землей. По прогнозам, катастрофа должна произойти во второй половине июня 1968 года, то есть в ближайшие дни. Крупнейшие астрономы решительно опровергают эту гипотезу. Астероид приблизится к Земле только на шесть с половиной миллионов километров, поэтому никакой опасности нет, как нет и оснований предполагать, что траектория полета отклонится от вычисленной. «Круглый стол» с участием видных ученых как раз и призван был окончательно рассеять страхи и подозрения, обратив все в шутку.

16 июня 1968

Около четырех часов пополудни — время для него необычное — ко мне зашел доктор Рилька. Вид у него был крайне озабоченный: с таким выражением, как правило, сообщают неприятные новости. Из длинного, витиеватого предисловия следовало, что он хочет сделать мне признание, не имеющее, впрочем, никакого отношения к моей болезни.