Дино Буццати - Избранное

Госпожа Вельзевул и ее присные теперь столпились вокруг меня и, блаженно улыбаясь, смотрят на это светопреставление. Ясный сентябрьский день, на месте парка зияет мрачная дыра, серый котлован, откуда непонятно каким образом, корчась и извиваясь, выезжают фургончики. Солнце, тишина и радость жизни уже во веки веков не проникнут сюда. Даже крошечный клочок неба не будет виден из этого мрачного дворика, столько здесь накрутили проводов и кабелей во имя прогресса и автоматизации. Наконец я увидел девочку, которая держала на коленях мертвого зайца и плакала. Но вскоре мама бог знает какими уговорами и уловками сумела отобрать у нее погибшего друга, и, как все дети ее возраста, малышка быстро утешилась. Правда, она уже не бегала вприпрыжку по лужайкам, а из кусков бетона, сложенных в углу дворика, сооружала что-то, скорее всего, мавзолей для своего любимого зверька. Это уже не прежнее милое и грациозное создание. Когда она улыбается, в уголках рта появляются горькие складки.

Вы, должно быть, упрекнете меня в неточности: ведь в Аду детей не бывает. Я сам так думал, оказалось — бывают. Без детского горя и страданий, самых, пожалуй, страшных в мире, Ад — не Ад. Кроме того, хоть я и побывал там, мне до сих пор не вполне ясно, где он, этот Ад? Только ли там, или он поделен между нашим и загробным миром? После всего увиденного и услышанного я все чаще думаю: а не весь ли он тут, у нас, не продолжаю ли я жить в нем, постепенно приходя к выводу, что Ад — не кара, а просто наша горькая непостижимая судьба.

Инженер Роберто Пауди, заместитель директора фирмы «Компракс» и асессор по делам градостроительства, пришел в ярость, когда однажды вечером услышал, как нянька Эстер, укладывая его расшалившегося сынишку Франко, пригрозила:

— Смотри, будешь плохо себя вести, за тобой ночью придет Бука.

По мнению Пауди, в воспитании прибегать к глупым суевериям недопустимо — это может серьезно травмировать неокрепшую психику ребенка. Он учинил няньке разнос, и та ушла вся в слезах. А потом сам уложил сына в постель, и тот вскоре спокойно заснул.

В ту же ночь Бука, как всегда неслышно паря в воздухе, влетел в спальню инженера Пауди, изрядно его напугав.

Как известно, Бука в зависимости от обычаев той или иной страны предстает перед людьми в разных обличьях. Появляясь в том городе, он с незапамятных времен надевал маску гигантского черного зверя — что-то среднее между бегемотом и тапиром. В первое мгновение он казался чудищем. Но если внимательно приглядеться, можно было заметить, что улыбается он скорее даже дружелюбно, а небольшие глазки глядят по-доброму, без всякой свирепости.

При особых обстоятельствах он, разумеется, мог внушать ужас, но, как правило, Бука выполнял свою миссию очень тактично. Подлетая к постели какого-нибудь маленького озорника, он старался не будить его, а лишь проникал в сны, оставляя в них — что правда, то правда — поистине неизгладимый след. Все знают: сны — штука странная, даже у грудных младенцев они необъятны, поэтому такие мастодонты, как Бука, могут вполне свободно там перемещаться и делать все, что требуется в этих случаях.

Естественно, с инженером Пауди этот фольклорный персонаж церемониться не стал: он принял многократно увеличенный облик профессора Галлурио, которого всего два месяца назад назначили куратором фирмы «Компракс», попавшей в трудное положение. Профессор этот был человек суровый, по слухам, даже непреклонный, и Пауди боялся его панически, ибо режим строгого финансового контроля ставил под угрозу главным образом его высокое служебное положение.

Пауди, проснувшись в холодном поту, успел заметить незваного гостя, проходившего в тот момент сквозь стену (в окно такой гигант, конечно бы, не пролез) и показывавшего инженеру свой монументальный тыл.

Утром Пауди и не подумал извиниться перед бедняжкой Эстер. Самолично удостоверившись в существовании Буки, он воспылал еще большим гневом, но теперь к этому чувству добавилась решимость во что бы то ни стало расправиться с таким монстром.

Начал он с того, что прощупал почву, заводя шутливые разговоры про Буку с женой, друзьями и коллегами. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что все воспринимают Буку как явление природы, подобно дождю, землетрясению или радуге. Лишь доктор Джемонио из юридического отдела будто с луны свалился: да, в детстве он смутно слышал о каком-то Буке, но потом понял, что все это дребедень, сказки.