Франсеск Миральес - 2013. Конец времен

Раскладывая карты из деревянной шкатулки рядом с теми картами, которые мне передали в отеле «Каония», я напряженно размышлял над тем, что же они все вместе означают. Первые четыре из них могли являться каким-то зашифрованным сообщением или же символизировать персонажей всего этого фарса, а вот понять смысл остальных семнадцати было довольно-таки трудно.

Тем не менее, разложив их согласно номерам, я заметил одну важную деталь, которая раньше ускользала от моего внимания: отсутствовала карта между картами «Повешенный» и «Умеренность» – двумя явно антагонистическими понятиями.

И эта отсутствующая карта была картой номер XIII.

Решив для себя, что пресловутый миллионер является – или являлся, если им был Спиро – человеком, подверженным каким-то навязчивым идеям, я собрал все эти карты в одну колоду и связал ее резинкой, а затем отправился принимать душ. Однако не успел я дойти до ванной комнаты, как раздался стук в дверь, и с другой ее стороны послышалось – зловещее для меня – слово:

– Полиция.

Когда я поворачивал ключ в замке, чтобы отпереть дверь, на моих ладонях выступил холодный пот. У меня промелькнул в мозгу наихудший вариант развития событий: какие-то случайные свидетели сообщили в полицию, что прямо перед тем, как Спиро рухнул замертво наземь, с ним разговаривал я, причем разговаривал в довольно надменной форме. В глазах случайного свидетеля я вполне мог являться тем самым человеком, который всадил в спину Спиро нож. Затем на меня «повесят» еще и два обнаруженных в Тиране трупа – а может, даже и не два, а больше, если за последнее время добавились какие-нибудь новые трупы.

Когда я наконец-таки открыл дверь, за ней, к моему удивлению, стояла молодая девушка в полицейской форме, которая сообщила мне самую радостную из всех возможных новостей.

– Главное управление полиции возвращает вам ваш паспорт, – сказала она, протягивая мне паспорт, который я принял из ее рук, словно слиток золота. – Его привез полицейский, приехавший утренним автобусом.

С добрый десяток раз сказав этой девушке «Спасибо!» и затем попрощавшись с ней, я закрыл дверь и, ликуя, разбудил Эльзу, чтобы сообщить ей об этом радостном известии.

– Все, едем домой. Меня, слава богу, не заподозрили в причастности к совершенному в Бутринте убийству. Но вот что мне непонятно – так это как полицейские узнали, что я остановился именно в этом отеле.

– Хотя мы показали дежурному администратору только мой паспорт, он, видимо, записал в журнал регистрации постояльцев и мою фамилию, и твою, – объяснила, зевая, Эльза. – Кроме того, не настолько много в Албанию приезжает иностранцев, чтобы полиции было трудно тебя найти… Мы поедем в Тирану опять на автобусе?

В тоне ее голоса чувствовалось прямо-таки разочарование оттого, что наши приключения на этом и заканчиваются.

– Нет, придумаем что-нибудь получше. Насколько я знаю, в семь часов из Саранды отплывает судно, идущее на остров Керкира. Мы могли бы переночевать на этом острове, а наутро отправиться по морю в Афины. Оттуда будет нетрудно улететь на самолете в Барселону.

Не дожидаясь, что скажет Эльза по поводу моего плана – одобрит она его или нет, – я стал наполнять ванну, чтобы купанием в горячей воде отметить возвращение мне свободы действий.

Заставляя гель вспениться под струей горячей воды, я вспомнил о своем опустевшем доме, и меня тут же охватила тоска. Меня отнюдь не приводила в особый восторг перспектива начать ничем не примечательную жизнь оставшегося в одиночестве мужчины, зарабатывающего на жизнь уроками английского языка. В моей душе все еще клокотала обида на Айну за то, что она от меня ушла, и, наверное, я был поэтому почти даже готов и дальше пребывать в обществе Эльзы – лишь бы только не чувствовать себя брошенным всеми неудачником.

Садясь в ванну, полную пены, я мысленно сказал сам себе, что у меня в любом случае нет никакого выбора. Албания едва не стала для нас с Эльзой смертоносной ловушкой. Возможно, она стала таковой для пресловутого миллионера, и ему теперь уже не удастся дожить до катастрофы, которая, если верить предсказанию, должна произойти в 2013 году.

Едва я об этом подумал, как, приподняв голову, увидел на потолке надпись, от которой у меня едва не перестало биться сердце. Пока мы с Эльзой ездили в Бутринт, кто-то проник в наш номер и написал на потолке в ванной толстым красным фломастером следующие слова:

Я целую минуту сидел, как окаменевший, будучи не в силах отвести взгляд от этого вопроса, который я теперь задавал себе уже и сам. Этот чертов миллионер был, по-видимому, все еще жив, и он снова – возможно, при помощи кого-нибудь из обслуживающего персонала отеля – попытался подцепить нас на крючок.