Владимир Шатов - Ковчег

- Почему она молчит, – отвлечённо думал он. - Разве так надо!

Сотников на ощупь торопливо расстёгивал пуговицы на её приталенной, невнятно белевшей в темноте кофточке. Последняя из них никак не поддавалась, и он резким движением оторвал её. С застёжками лифчика она справилась сама и он, вдохнув дурманящего запаха её подмышек, снова потерял реальность. Очнулся от её тягучего, едва сдерживаемого стона.

- Вот и случилось… - естественная, как сама жизнь, мысль поразила его. - Теперь я мужчина!

Девушка, высоко прогибаясь в гибкой пояснице, чувственно стонала и кусала, чтобы не закричать громко, поднесённую ко рту правую руку. Короткая юбка от невероятно разведённых, согнутых в коленях пухлых ног, превратилась в скомканный пояс…

- Неужели это происходит со мной? - Сашка, убыстряя ритм самых натуральных на свете движений, целовал её упругие девичьи груди.

Правая грудь пахла земляникой и была сладкой на вкус. Торчащий, как маленький боровичок, сосок левой грудки оказалась горьким…

- Боже! Как хорошо… - в последнем толчке он окончательно потерял оставшиеся силы и напряжённо выпрямленные руки обречённо подогнулись. - Ааааа…

- Ооооо!

Он всем своим немаленьким телом накрыл притихшую девушку. Только вблизи он заметил и почувствовал бусинки искусственного жемчуга, рассыпавшиеся с ненароком порванной нитки на тонкой шее…

- Мне неудобно, - голос девушки оказался чуть хриплым. - Пусти!

- Сейчас, сейчас… Извини.

Сашка неловко вскочил и, отвернувшись, начал смущённо одеваться. Судя по звукам, раздающимся рядом, девушка делала тоже. Они порознь пошли к источнику слабого свету, и неуверенно он шёл первым. На пороге клуба он взглянул на девушку, это оказалась протрезвевшая Ира, изводившая его все школьные годы, постоянными насмешками и придирками…

Утром он уехал домой на страдающем бессонницей поезде и больше никогда не приезжал в город детства и юности.

- Пора спать. – Сам себе скомандовал дисциплинированный Сотников. - Поздно уже… Ничего не изменишь.

Он выключил компьютер и, привычно готовясь ко сну, напряжённо думал, что было бы, если Ира не вышла тогда к нему.

- Может быть, через десять минут передышки, я бы вернулся в ДК и опять танцевал бы с той девушкой–мечтой? Возможно, после танцев проводил её до дома и тогда мы наверняка бы поженились. И в той жизни у нас родилось бы двое, нет трое красивых, умных и здоровых ребятишек…

Вдруг она и была для него той единственной, которую каждый мужчина ищет всё жизнь? А ведь находят считанные единицы!

- Неужели Ира действовала под влиянием непонятных сил стремившихся помешать этому! – с такими мыслями он засыпал после положенного количества беспокойных переворотов в постели. - А ведь после той ночи она быстро вышла замуж, и сразу родила девочку.

Сотников наскоро заснул и видел чёрно–белый сон, в котором незнакомая девочка взглянула на него огромными, невероятно светлыми, влажными то ли от дождя, то ли от слёз глазами и время во вселенной на мгновение остановилось.

На следующий день на почти безлюдной, морозной улице он вновь увидел эти глаза…

Девушку звали Катя и через месяц они поженились.

28

День девяносто второй.

Дописываю на следующий день. Как странно устроен человек! Иногда, кажется, что у тебя не осталось никаких сил и ты пустой, как выпотрошенный банк. Тебе хочется только одного, закрыть глаза и забыться навеки. Но вдруг случается что–то непредвиденное и ты должен пережить, перетерпеть ещё нечто ужасное. И ты терпишь и как–то живёшь дальше…

Как я написал в прошлой части, меня в Убежище уже нетерпеливо ждали.

Славик, мой незаменимый помощник стоял у горизонтальных ручек поднятого перископа, а рядом переминался с ноги на ногу смущённый капитан Жиров.

- Вы должны это увидеть, – сказал мне взволнованный Славик. - Посмотрите и принимайте решение сами.

- Я устал и не хочу ничего решать, хватит…

Помощник нахмурил выгоревшие брови и освободил место у окуляров перископа. Я нехотя посмотрел в замутнённые стёкла. Сначала я не увидел ничего кроме снега. Он по-прежнему валил сплошной стеной и глаза, даже усиленные мощной оптикой ничего не различал в пределах нескольких метров.

- Я ничего не вижу. - Вдруг в зону относительной видимости буквально вывалился человек. Он был замотан в какие–то невообразимые тряпки и сначала я не узнал его. Человек упал на колени и просящим жестом протянул руки в мою сторону. От падения заиндевевшее полотенце сползло с головы и, не смотря на то, что от жгучего мороза кожа на лице висела кошмарными струпьями, я узнал его.