Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

О Боже, да?..

…Но она стоит нагая спелотелая лосевая плотяная круглотелая как все колёса мира у моего сонного солнечного валуна и глядит на меня веселая и лоснятся атласныя смолистотелесныя младые певучие кожи волны лона заводи ея…

Айя!..

…Я Мария-Динария! дочь дщерь! чадо чабана цыгана пастуха Пифагора-Холмурада-Мазара.

…Мария-Динария! я певец я поэт Тимур-Тимофей! я немой! я молчал много лет на земле, а теперь я утонул и увидел тебя любовь моя!..

И отворил загробные уста?..

Мария-Динария! дева живая! дево жено загробная! что ты нага в этих утренних живожемчужных алычах? что в руках твоих смуглых смуглоатласных хунзахский двуострый двугиблый кинжал?

…Ай Тимур-Тимофей! ай речной мой брат!..

Иль ты не знаешь, что сейчас ранняя речная весна? что сейчас по склонам травяных моих Фан-Ягнобских гор цветет сладчайшая зеленокудрая индийская Cannabis indica, сокольная трава, рай-дерево, родная вселенская кочевница услада человеков конопля?..

Ай Тимур-Тимофей мой речной нагой брат!..

Или не знаешь что нынче цветет дымит пылит извергает мечет пыльцу изумрудная дремучая конопля?..

И летит её святая дремная дурманная крылатая пыльца?

И я бегу нага в цветущих коноплях в пылящих дремучих летучих пьяных блаженных пыльцах!..

Так меня научил мой отец Пифагор-Мазар!..

И пыльца садится летит пристает прилипает к телу нагому младому моея, и пыльца пыльцы мешается с молодым телесным росным беглым жарким жадным девьим потом духом моея!

И я бегу бегу нага нага нага в летучих приставучих райских сладких ядовитых святых пыльцах..

И они оседают пристают к телу моея, и соединяясь с потом моим покрывают тело мое густой смолистой мускусной вязкой святой глиной!

Ай глина свята густа масляниста!

Ай глина ай святая анаша первач хмель сон бред анаша!..От которой человеки заживо видят рай и уходят туда!..

Ай..

…Ай Тимур-Тимофей ай мой речной утренний брат!..

Возьми в руки мой старинный хунзахский нож кинжал и сдери собери сними срежь с тела моего скользкого глину пыльцовую вязкую конопляную моея!..

Ай а потом мы изомнем измучим её в мудрых терпких душистых пьяных наших руках и высушим на солнце и костре и будет курить турецкий кальян! айда!.. И будем заживо всласть вмасть уходить в рай!..

Ай!

Ай брат возьми нож кинжал! скорей!..

Ай!..

…Там скачут пьяные охранники красноармейцы на пьяных конопляных конях с карабинами в пьяных дурных косых святых руках!

И они накурились надымились набрались насосались анаши первача и стреляют в меня и не могут попасть, потому что пьяны они, и хохочут и плачут и восходят возлетают спьяна от коней к небесам…

И скачут по раю в рай!..Айхххххххххха!..

Но!..

Но низкие души не летят как птицы в рай, а сходят к червям в ад…

И потому им лишь кажется, что они летят, а они лишь привстают на могильных бессильных смертных конях!.. да!..

…Мария-Динария! и они стреляли в меня когда тонул в реке я… и не могли попасть…

…Ай Тимур-Тимофей! ай речной брат срезай снимай сдирай глину сладкую конопляную потную вязкую смолистую кофейную корку кору месиво сладчайшее с тела девьего моея!

Ибо не дышат задыхаясь душныя атласныя шелковые камышовые кожи моя.

Скорей снимай! сбирай! срезай! освобождай! Ибо задыхаются живые кожи мои…

И она отдает мне нож кинжал и тело свое нагое вверяет мне…

И я дрожащими руками собираю сдираю сметаю соскребаю срезаю с тела её терпкую глиняную вязкую ртутную шальную массу месиво глину кору корку кофейную зыбкую густую снимаю с её шеи с грудей с сосков с живота с лядвей с ног…

И я много глины теплой сдираю сбираю снимаю двуострым ножом с нагого тела ее и тут после ножа является сахарное снежное дивномолочное дивносметанное тело её..

И только голова её черна густа смолиста как адов суздальский ворон вран на крещенских трескучих блескучих полях опольях снегах! как агатовый як на памирских алмазных джайлоо горах…

…Мария-Динария! а тело твое белым бело как русские снежные крещенские поля холсты снега…

А только голова как вран присевший на слепящие снега переливчатые алмазные снега снега снега!..

Как агатовый многовласый як кутас на горах…

…Тимур-Тимофей моя мать Мария из Переславля-Залесского русская жена сарафанница смиренница чистотелая была, и мой отец цыган кочевой раздольный хмельной пахучий Пифагор-Холмурад-Динарий-Мазар конокрад женокрад её умыкнул украл угнал укачал…

И соблазнилась она, как всякая русская дева жена, иноземцем инородцем.