Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

Теряется пропадает смиряется в бурке Она…

…Сон мой?.. сон сон сон… и я лечу валюсь в колодезь в погреб хладный твоея как оборвавшаяся бадья ладья ведро…

Ай сон в кручине, что корабль в пучине…

Ай я лечу в колодезь как бездонная бедная беспутная бадья ладья…

Сон где дно твое?..

Сон колодезь я устал устал…

Где дно твое? где вода твоя?..

…А матерь Анастасия моя грядет в бурке как тьма…

Матерь мати ты Ты птица необъятная небесная в рухлых малых земных душных тошных тенетах мережах засадах ямах ловных сетях пленицах петлях силках?..

Матерь! Анастасия-Русь!..

Ты птица! ты залетная захожая заблудшая! Да!..

Матерь и ты в тьмовой необъясной тюрьме бурке прячешь смиряешь смежаешь таишь два трепетных неодолимых рвущихся бескрайних крыла?..

Оле! Матерь! Птица! Русь! Да! да!..

Да?..

…И Генералиссимус Ночи напоследок говорит из тьмы из беспробудного своего склероза сна:

— Она птица. Она бзыбьская абхазская неоглядная орлица!.. И она улетит сейчас!.. Айда! Айда!.. Гойда!..

…Егда Господи? Егда?..

И Она уже уходит!..

И она уже в смуте во сне шепчет дальныя забытыя замогильныя слова языки слова:

— Спасе возьми мя от живых… Устала я…

Дай дай взойти восстать взлететь во небеса!.. Дай!.. Элои! Элои! Ламма савахфани! Ставрос!.. Ставрос!.. Русь! Ставрос!.. Русь сладка с креста! Русь — Крест моея!..

И Она шепчет древнеславянские слова, а потом древлегреческия языки а потом латинские, а потом арамейские усопшие богодухновенныя реченья идут из нея, как беженцы погорельцы сироты из военных русских нищих деревень гладных 1941 года…

Гой!.. Господь!..

Благослови вековечных беженцев погорельцев святый бражный слепый слезный мой кочующий народ! ой!..

Благослови мой народ беженец сироту веков веков веков!..

Да доколь Господь?..

…А Анастасия матерь моя уже бредет уже бродит по ночной кибитке, уже Она уходит вспять…

Уже Она в бурке смиряет готовит крыла, уже она нездешняя неземная бзыбьская абхазская орлица неоглядная, уже ей уходить, взлетать восставать…

И тут Она подходит к кроватке сонной моей и дышит теплым дыханьем свежим на меня…

…Матерь мати мама я слышу во сне дыханье твое… мама от тебя пахнет златым медовым осенним калайдашским яблоком…

Мама а где ты яблоко осеннее взяла?..

Матерь и от тебя пахнет русским чистым духмяным прозрачным орловским яблоком двухфунтовой антоновкой, когда она разрезана, когда она свежа от ножа!..

Ах! ай как пахнет осенними морозными яблоками ночная матерь моя!..

И она щекочет веет яблоневым дыханьем о меня о мя!..

И я сонно колодезно улыбаюсь и узко едва отворяю тайно один глаз и гляжу на Нея.

И Она вся в необъятной совиной бурке и она шепчет у моего спящего лица:

— Сынок! Сыне! Тимоша! Я ухожу… Там на кухне три буханки черного хлеба… и две бутылки хлопкового масла… сынок… спи спи спи… прощай прощай прощай… устала я…

…Матерь… Ты птица… Ты бзыбьская орлица…

Тебе летать… У тебя под буркой два несметных крыла…

И я сплю и не не верю… и не чую… и не знаю… и глядит мой тайный глаз…

И Анастасия в неоглядной глухой совиной бурке вся, но тут она неловко отходит поворачивается и бурка на миг отворяется распахивается и я вижу, что нет там под буркой двух крыльев, а есть меж яблоневых сахарных грудей ее есмь стоит растет хунзахский нож кинжал с серебряной певучей унцукульской ручкой…

…Мати матерь и там у грудей млековых где ты носила кормила держала лелеяла любезное родимое дитя — теперь стоит томит нож кинжал.

И там где текло млеко молозиво молоко — теперь сбирается тишайшая руда кровь…

Матерь это кровь?..

…Спи спи спи сынок.

Это сон сон сон…

Это я принесла тебе гиссарский гранат тугой и разрезала расколола его…

Это гранатовые зерна текут средь сливовых дымчатых сосков…

Спи сынок…

Сон сон сон…

И тут вновь заверещал затосковал затужил вилюйский соболь на руках у Джамала-Диловара отца убитого вилюйского утопленника моего.

И тут Анастасия улыбаясь уже радая уже свободная сказала ему:

— Муже мой пойдем по путям твоим.

И они пошли из кибитки ночной.

И они пошли ступая на цыпочках на ножных перстах чтоб не разбудить свое дитя, чтоб не разбудить не смутить меня…

…Ай сон? сон? сон? ай сон уже не друг а враг! ай сон уж враг уж тать убивец заклят!.. ай!..

Нощь уже не друг, а враг… да…

Но! нет! нет! нет!..

Нет!..

…Мати маа там под буркой не было ножа!..