Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

Да и чувство какого-то рока, какой-то сладкой обреченности не позволило мне…

Да и денег на авиабилет для неё не было у меня…

Вот так совершил я последнюю смертельную свою ошибку…

И она поглядела на меня мокрыми, лесными, преданными, родимыми колокольцами-колокольчиками чуткими, разливными своими…

И опустила покорно головку точеную, пшеничнольняную, птичью…

И смирилась… Смертно…

Я не знал, что больше никогда не увижу её на земле…

Но не может быть, чтобы не было другой встречи…

О Боже! Не может быть…

Ангел Серебряные Власы… ты же вечна…

Но я еще раз увидел ее на земле…

…Раннее утро…

Золотое, чистое, как утреннее лицо возлюбленной моей…

— Спи, спи… Не надо вставать… провожать меня…

Анна спит… Или не хочет тревожить меня и лежит с закрытыми глазами…

Но я тороплюсь, тревожусь перед тяжелой дорогой, и она не хочет мешать мне…

Хотя чувствую я, как она хочет проститься со мной…

Но она покорная…. Но она любит, чует, слышит меня, как может только вся влюбленная, вся погруженная в тебя, вся одинокая без тебя женщина самоотреченно любить тебя…

Я встаю. Одеваюсь….

Почему-то прощальный взгляд мой останавливается на анином велосипедике с вилами в мешке… Велосипедик давно стоит укоризненно, пыльно в сенях…

Давно я хотел убрать его на чердак или вообще выкинуть из дому, подарить детям…

А не убрал и не подарил….

Я выхожу из дому во двор к голубым елям моим. Завожу машину…

Слышится глухой, низкочастотный правительственный сигнал машины…

Кто там?..

Я открываю ветхие воротца свои: там стоит роскошный джип “Мерседес”.

Из джипа выходит худенький отрок бледноголовый…

Он говорит мне тихо, значительно:

— Я Николай Ивлев! Не слыхали?.. Олигарх. Мне принадлежат все подмосковные ПТО — полигоны твердых отходов… Ха-ха! Я мусорный олигарх!..

Но все, в конце концов, оказываются на моих полигонах в качестве твердых отходов…

И люди тоже… Сейчас много нищих и брошенных — и мы предоставляем им — ха-ха! — бесплатные коллективные могилы!.. Как в концлагерях…

Смутное время… Смутные общие могилы…

Я вздрагиваю от его хладных слов…

— Я вам сочувствую… Но я тороплюсь на самолет….

— Мне понравились ваши голубые ели… после моих голых полигонов они потрясающе смотрятся… Я покупаю у вас их…

— Вы лучше купите у меня альпийскую реликтовую черешню! Она потрясающе стимулирует мужскую потенцию! Как сто шпанских мух!..

— Черешни я тоже покупаю… Вместе с елями!.. Сегодня пришлю технику!..

— Я вернусь через два дня вместе с черешней… Тогда потолкуем…

….Я подумал, что, если я не привезу черешни, я продам ели, чтобы поставить памятник Капе…

Я закрываю ворота и уезжаю….

Он удивленно взирает на меня… Бледноголовый…

Такой юный, а уже олигарх… Мусорный олигарх…

Глаза у него вялые, выжженные… Бизнес высосал из него бессмертную душу и юную, улыбчивую, ликующую плоть…

Вот эти мертвецы — “новые русские” — хоронят Россию…

И я вспоминаю слова Христа: “Оставьте мертвым хоронить мертвых…”

И еще слова Святителя Григория Паламы: “Печально, когда по смерти душа прощается с телом, но еще страшней, когда она еще при жизни покидает человека…”

И вот такие — с усопшими, усохшими душами правят Россией нынче…

Увы… увы…

…Я давно уже купил новый японский чемодан взамен того, что я отдал Хасанхану Адамовичу Харонову…

И взял с собой все тот же мотоциклетный комбинезон, и кожаный шлем, и большую нейлоновую сумку для черешни…

…И вот я прилетел в Душанбе, и тот же рейсовый ветхий автобусик привозит меня в родной моей ночи в Фан-Ягнобские осенние, затаившиеся горы…

К моему родному Водопаду….

Я ставлю нелепый свой сверкающий чемодан на влажный песок у Водопада, как прежде, раздеваюсь и радостно встаю под водяные россыпи, летящие с огромной высоты…

Но что это?..

В эту ночь Водопад ледяной…

Осень хладная… зима ранняя…

Ледники обмерзают, скудно тают… скудно реки питают…

Я стою в Водопаде и слышу, как в летучей воде уже позвякивают, позванивают льдинки — Водопад обмерзает тайно, словно в обильных летящих жемчугах являются ледяные бриллианты…