Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

И эту забытую новорожденную ласку матери и дитя возвращает тебе возлюбленная твоя…

И она, как мать твоя…

А разве на земле есть слаще любовь, чем любовь юной пылкой матери и притихшего от ласки дитя?..

О Боже!.. О Боже!.. О Боже…

Только в струях необъятной любви, как в струях, приливах теплого моря счастлив человек и вечен!..

И нам казалось, что здесь, на берегу вечного моря, в этой утробной теплыни, благодати нет смерти…

А смерть ждет нас на лютых снегах России-Голгофы…

…От целебной морской воды и солнца анины раны быстро затянулись, посохли, осыпались, опали… И серебряные власы явились на голове, как ростки льна…

— Анна, Ангел Серебряные Власы!.. Ты вечная любовь моя!..

Царь Дарий!.. Вы вечная любовь моя…

…А Эфа часто лежала с нами на песках…

Она уже впадала в зимнюю спячку, хотя здесь было тепло, но часы допотопной, древней, доадамовой спячки наступали для нее… (Как и для народа моего?)

Но!..

Я заметил, что всякий раз, когда солнце садилось в море — Эфа открывала янтарные глаза и подолгу, не мигая, глядела на коралловый, малиновый закат…

И в глазах у нее была бездонная, неземная, нетварная печаль…

Как и все древние, великие Поэты, Мудрецы и Пророки, она уходила с земли, и потому, как и они, уходящие и давно ушедшие, она любила закат…

Чуя вселенскую закатную печаль земного бытия…

Увы! увы!..

Да!..

И я вспомнил стихотворенье поэта Z, который часто бродил по Кипру, где некогда свято шествовали Апостол Павел и Святой Лазарь…

…В древнем древнем Средиземном море

В нетленные дочеловечьи времена Господом Всесоздателем основанном наполненном

Есть! Есть! Хранится таится длится вечносеребрянная очарованная

нерастворяемая ненарушаемая Иордана Купель Струя

В которой Иоанн Креститель крестил помещал благословлял молил Иисуса Христа…

Да никто из живых человеков и рыб не знает где Она

Древний монах из монастыря Ставровуни знал да помер да тайну с собою взял…

…Так текли текли текли наши блаженные волны-ночи и волны-дни!..

И истекли!..

Иииии!..

Прощай, блаженный Кипр!..

Впервые за последние годы я не поехал, не поплыл на Святую Землю, к Стене Плача, к могиле моего возлюбленного друга на Масличной Горе…

Маленькая очарованная тахта-ладья нашей живой любви забывчиво проплыла мимо Великих Древних Святынь…

Прости, Господь, нас двоих…

И всех слепых блаженных влюбленных на быстротечных, обреченных суденышках Любви их…

— Анна!.. Ты вечная любовь моя…

— Царь Дарий!.. Вы вечная любовь моя…

…Я держу в руках самую популярную нашу газету, которую продают на Кипре…

Там, в рубрике, где сообщается об убийствах, помещена маленькая, издевательская заметка.

Они обо всем пишут с гробовым, скабрезным юмором…

Даже о великом таинстве смерти…

Заметка называется “Смерть, не ожидая прокуратуру-дуру, косит нашу “элитуру”…

О Боже! Вот оно!..

Заметка ернически сообщала о странной эпидемии смертей среди богачей…

Вначале богачами овладевала дикая, любовная, тропическая какая-то лихорадка, а потом наступала страшная, в диких, змеиных конвульсиях, смерть…

Так погиб первый помощник блаженного, всенародного спасителя Президента…

Когда Президент позвонил в кабинет помощника — он услышал в трубке дикие, кривые крики и ослиные, нечеловеческие стоны — перепуганный властитель, естественно решил, что началась народная революция, которой он давно со страхом ждал, и немедленно послал в кабинет помощника яростных кремлевских головорезов-опричников…

Когда они, разбив закрытые двери, вбежали в кабинет — они увидели, что на столе бились в диких позах голый Помощник и его не более одетая пенная секретарша…

И это были нежные судороги любви, которые на глазах охранников перешли в конвульсии смерти…

Мудрецы говорят, что у любви и у смерти — одна судорога, один почерк…

Такая же странная, явно не наша, а заграничная, привезенная смерть постигла и многих других известных бизнесменов.

Например, всемогущего директора центрального рынка, господина Харонова… (“Харон сам себя перевез на тот свет!” — “удачно” шутил журналист).