Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

Если истина есть на земле…

Сейчас наступил звездный час коммунизма! Только сейчас! Только сейчас коммунистические идеи о звериной сути капитала стали истиной…

— Академик, когда хозяин бросает жилье — в нем заводятся мыши и паутина… Когда человек бросает хлеб — он покрывается плесенью…

Мы паутина! мыши! плесень!.. Но разве плесень виновата, а не хозяин, бросивший дом и хлеб? Кстати, из плесени родился великий пенициллин — спаситель миллионов…

Мы, олигархи, спасем миллионы людей от смерти… И уже спасаем!..

— Подслеповатая голодная старушка в окне с геранью из умирающей владимирской деревеньки Сергеевки имеет такое же право на русскую нефть, на русский газ, на русский лес, как и вы…

Почему же она не получает ни копейки, а вы — три миллиарда?

Вы что — в три миллиарда раз лучше этой женщины?.. Господь не мог сотворить такие неравные Весы!

— Академик, — увы! — это вопросы не ко мне, а ко Творцу бездонных миров и нас, суетных и убогих человеков! — высокопарно произнес магнат и стал истово креститься. — Спаси Господи! Спаси Господи! Спаси Господи!..

И тут магнат вскипел, забормотал, запричитал:

— Но, академик, я грек! Я древний, очень древний грек! Древний православный грек! А мы, греки, византийцы, основали Святую Русь!..

Мы всё тогда отдали ЕЙ! И я все отдам! Все три миллиарда отдам этим старухам с геранью в умирающих избах! Только еще не пришло время!..

— Когда это время придет — старух уже не будет…

…Дым-чад опять изшел, изник… люди стали печально явны, нищи… Ах, лучше бы их сокрывал призрачный дым, дым, дым…

…Ах! тут зашелестели, зелепетали, залопотали две розовые, пуховые, летучие, эоловы шляпки:

— Папа, папа! Купи нам эту змейку! эту малиновую эфу! — и они стали тянуть ручонки-прутики к страшной змее, к гибельному её жалу…

Но!..

Но такое добро! такое тихое ласкание шли от их невинных рук! от этих нежно стелющихся голосков! такое шло моление-томление, что дремучая, стреловидная, изготовившаяся к смертельному броску змея вдруг изникла, опала, смирилась, потухла…

Была змея тугая, ярая, а стала квелая…

О Боже! Перед любовью никнет все злое! все живое!..

Смертельная, плетевидная, ползучая тварь опала, увяла, обмякла, обрушилась в руках Аминадава, а сам он с дрожащей нежностью глядел на грациозных девочек-юниц, похожих на юных, безвинно закланных русских последних царевен…

О Боже!..

…В последнее время он стал часто заглядываться на юных трепетных дев, и это была верная примета близкой старости, тут было какое-то остаточное, сладостное умиление, паденье, паренье к смерти, несовершившееся отцовство что ли… жажда сладкой разделенной с девой смерти…

И он часто повторял стихи Тютчева: “О, как на склоне наших дней нежней мы любим и суеверней…”

И эти стихи спасали его от приступов запретной похоти, блудного возбешенья, особенно разрушительного на склоне лет…

О, как поэзия помогает бороться со грехом, но тут она мало помогала, и Аминадав не мог оторвать глаз от курчавых, как древние греческие богини, прозрачно ломких, гибких юниц, сладостно призывно недозрелых и словно тайно шепчущих: “Сорви меня! сорви меня! прохожий путник! сорви меня!..”

Так где-нибудь в горах, исполненная множества золотых ничьих плодов, манит, молит нагорная, одинокая, дикая алыча или яблоня…

…Сорви меня… я зрелая… я спелая… я вожделенно лестная…

Тут грек сказал:

— Это мои дочки… дщери… Афина и Гера!..

Академик, продайте мне эту коралловую эфу! Мои девочки приручат её — она будет спать у них на руках… Как спали аспиды на руках у древних египтян и греков.

— Это мой древний друг… быть может, единственный верный друг в это сатанинское время… А я друзей не продаю…

— Академик! Любовь мужчины и змеи — это круто! Этого еще не было в мировой истории… Хотя на Востоке скотоложество всегда было популярным… Некоторые ученые считают, что именно этот блуд подточил и уничтожил и Древнюю Грецию… Ха-ха!.. Скоты победили человеков… Как и в наше время Перестройки!..

О великий ученый-змееложец! Вот сюжет для культовой книги и фильма! Продайте мне вашу коралловую подругу!..

Давайте символически обменяемся — я вам мой Мауbасh, а вы мне — культовую Эфу из Красной Книги!..

Олигарх был в восторге от своей эрудиции и щедрости… Он ликовал!..

Но!..

…Аминадав спрятал опавшую змею в карман и тихо сказал, не отрываясь от грациозно соблазнительных, курчавых, древнегреческих чад: