Тимур Зульфикаров - Земные и небесные странствия поэта

Дервиш сказал:

— В детстве я часто восходил на высокую гору Кондару с кишлачными друзьями своими — там росла на самой вершине тысячелетняя святая чинара под которой покоилось древлее кладбище мазар давнозабытых шейхов варзобских

Этих давнопочивших смиренных шейхов высокогорных высокобожественных живые люди уже забыли и они одиноко тлели в каменистой земле высокогорья…

И от дождей и оползней их святые кости иногда выходили из земли и я вновь предавал их земле вместе с ржавыми землистыми наконечниками ветхих истлевших стрел…

…О Аллах! откуда тут стрелы?..

Из каких веков?..

А тысячелетняя чинара — надгробный памятник зеленый мавзолей стояла над усопшими шейхами и веяла нежно и печально как матерь над свежей могилой сыновей своих убитых в гражданской родовой резне войне…

А тысячелетняя чинара росла на самой вершине горы Кон-дара над бездонной пропастью…

И мои друзья отроки страшились влезать на вершину ее но я влезал на самую высокую ломкую свежую ветку…

И оттуда со сладким замираньем содроганьем глядел на необъятные переливчатые хребты нагорья гиссарские рамитские и дальные иные грезились струились перед моими младыми орлиными глазами…

…Однажды в декабре выпал богатый горный снег но я хватаясь за кусты вечнозеленой арчи (ничего нет в мире свежей и прекрасней запаха высокогорной арчи в свежевыпавшем альпийском снегу!) поднялся на вершину горы Кондары и увидел родную свою тысячелетнюю чинару — мавзолей усопших горестно забытых шейхов варзобских…

Тогда я по мраморным ледяным ветвям снежной чинары скользя цепкими ногами и руками забрался на самую высокую ветвь чинары и тут замер от неизъяснимой дивности открывшейся моим тленным очам очам очам…

…Было раннее утро было раннее горное слепящее юное солнце был первый жемчужный алмазный альпийский горный снег на горах и бесконечные дальние хребты ущелья нагорья струились курились дымились от необъятных снегов снегов снегов

Словно кипень первоснежья лежала переливалась алмазной белизной необъятная страна гор гор гор…

Регарские гиссарские близкие нагорья нестерпимо сияли ослепляли снежной парчой переходили в дальные зеркальные вершины заилийского Ала-тоо и далее стояли алмазы неслыханные кристаллы нерукотворные пирамиды Памира и Тянь-Шаня — бриллиантовые неоглядные хранилища снежных алмазов…

Господь! неслыханны невиданны алмазные россыпи Твои!..

Ййиии…

Да!..

И я ясно увидел как в дальнем потаенном ущелье дымчато чёрная горная волчица облизывала новорожденных сизых слизистых волчат а волк гнал по тянь-шаньскому леднику стадо винторогих скалистых козлов-нахчиров…

Да!..

Была лилась сияла утренняя хрустальная чистота и тут я явственно, словно на соседней горе, объятой алмазными снегами, увидел за необъятно бездонно дальными плывущими горами молодую изумрудную монгольскую синьцзянскую что ли такла-маканскую что ли гобийскую что ли степь молодых только что явившихся трав…

И в травах немо недвижно мучительно стояли монгольские тюмени необозримые низкие конницы…

А у кочевого шатра ханского на снежной алмазной словно обсыпанной этими свежими снегами чуткоухой кобылице ахалтекинской узколикой дивноглазой сидит недвижно Хакан в алом халате-дэле с рубиновыми травяными пуговицами…

И рысьи роящиеся его волчьи янтарные очи очи лисьи близкие! близкие! — я даже слышу дыханье их и вижу два узких костра в зрачках их! — глядят на меня через все снега всех нагорий свежеалмазных горящих от раннего родного утомчивого солнца…

Глядят на меня очи Хакана Чингисхана!..

Они молят меня:

— Мальчик! позови кликни меня с тысячелетней чинары!..

И я сразу тронусь содвинусь к тебе вместе с нетерпеливыми роящимися тюменями моими и два святых костра от зрачков моих перекинутся на грешные селенья града на земли твои и станут тысячами костров!

Айххххх! Урря! Орря! Урррангх!..

Иль не видишь как заждались заблудились застоялись кровяные гонные конницы мои?..

Дай мне знак! зрак! и сотронутся как водопады! как камнепады! как сели ползучие! святые конницы освободительницы хмельные мои…

Мальчик позови меня!..Рукой только с чинары мне махни!..

А иначе я пущу ореховую тугую безумную молниеносную огненную стрелу мою..

И она впадет влетит в тебя спалит тебя и ты с горящей чинары в пропасть бездонную полетишь а ты не орел беркут холзан а ты человек а ты падешь в пропасть а не в облака воспаришь…