Тимур Зульфикаров - 33 новеллы о любви

И пляшущую незабвенно девочку!..

Айххха!..

И на ночной крыше глиняной кибитки дальнего дальнего кишлака Фан Ягноб вселенская плясунья Шарора пляшет пляшет обсыпанная озаренная бескрайними звездопадами Вселенной распадающейся…

Айх! мириады звезд исторгает рождает распавшаяся уже уже уже пылящая былая былая былая в пыль уходящая Вселенная вселенная вселенная…

Ах Шарора! Ах пляшущая девочка!..

Ах одна ты витаешь над гибнущей над претворяющейся возвращающейся в пыль во прах вселенной…

Аллах! Господь миров!

Хоть ее пожалей…

Полелей…

Помедли…

1990

…не тронь моего саманного сыпучего дряхлого дувала! аф! айх!

У которого я стою по вечерам и пустынно одиноко мне… айф…

А моя младая яроогненная знойнотелая змеетелая жена Халлия-Хатшепсут ушла на базар и не взяла зонта а будет дождь а ливень с вешних гор гор хиссарских грядет!

Он тяжко несметно кромешно кровомутно кровосмесительно падет!

…люблю младую жену свою Халлию-Хатшепсут что пришла в наш скудный век от древнеегипетских ненасытных цариц алчущих и в недрах пирамид саркофагов гробниц

Но грядет избыточный дождь а она ушла на базар без зонта…

…ливне затонет забьется измокнет изойдет поплывет ее возлюбленная в гиацинтовом кашмирском платке птичья змеиная головка голова

Афф!

Я стою у родимого саманного древлего сыпучего дувала…

А мне пятьдесят лет а мой зебб фаллос ствол корень нож опал увял…

Но тут темный пятнистый всешумный обильный горный хиссарский полный огненных молнии ливень пришел настал встал

И от многих пьяных сырых молний мой забытый зебб огонь взял восстал как голова тревожной кобры и вошел тесно в текучий дувал…

Айх! как неслышный тайный нож базарного вора в необъятный курдюк хиссарской овцы! Айхх!

И стала водяная звериная дочеловечья тьма

…ливень яро алчут все жены и все мужи и все травы и все дерева

И стал ливень живой текучий кромешный агат

И тогда в ливне в яром потек порушился обмяк изник мой дувал и святая густая глина плоть земли о мой зебб потекла. Айфа!..

И мякоть дувала текуче маслянисто густо текла и топила бередила томила мутила меня

…И тут в ливне я ее увидал

Аффф! Фйя

…одна в ливне тяжкошумящем телолепящем телотворящем допотопном была плыла

А дувал мой плыл оплыл смят

А мой ствол зебб не мог его укротить укрепить удержать

А мой дувал уплыл опал а мой зебб одинок все стоит уповает не пал…

…одна шла боса в кулябском гранатовом таджикском платье где фазаньи вольны необъятны до самых близких хиссарских гор рукава рукава

Эй возьми упрячь меня вместе с разгульным зеббом моим в свой необъятный раздольный девий нетронутый рукав! иль в волны татарских шаровар

А на смоляной голове ее текущей был сидел как на гнезде кровоядный ловчий ручной сокол сапсан Falco

И он в ливне спал…

И ливень мимо тунно его глухих перьев крыл сальных жирных и кинжальных глухих разрывных когтей витал тунно стекал

И она плыла в ливне с соколом сапсаном в змеиных ливневых своих струящихся власах

…Как имя твое в ливне грядущая плывущая…

…Я синьцзянская китаянка дунганка У!

Я заблудилась забылась затуманилась заплыла в ливне бегущих святых божьих томных томительных задыхающихся глин глин глин из которых Аллах человеков лепил творил

…у тебя ливень в несметных рукавах

У! ливень сносит срывает смывает лепит твое платье

И ты нага нага нага и как камни речные окатыши ладные белые груди живые фарфоры твоя

У! ты как русская дева в ливень глиняный безвинно белым бела и желанно дремно в одеждах доступных нага

А весною птицы низко летят

А весною птицы любят перо томленое ронять

А весною девы и жены любят одежды утомительные упоительно терять забывать воспоминая Еву первонагую первомать

…Дервиш Ходжа Зульфикар! я знаю тебя я знаю твой дряхлый дувал а мы синьцзянские китайцы дунгане живем в горах…

И как альпийские снега наши белы белы чисты неисхожены девьи тела тела тела

Ливень агат а тело бело и груди белы и лядвеи белы мои

…ливень вешний с душными молниями особенно яро гневно гонно алчно грешно жаждут друг друга чужие жены и мужи!