Михаил Барщевский - Лед тронулся

Конечно, до сих пор Вадима ни на чем подобном не ловили. И подозревать его в таких корыстных и мерзких планах причины пока нет. Но на всякий случай Олег решил, что договор с Москвой готовить будет Марлен. Вадиму он доверять не станет. Мало ли какую хитрость тот заложит в текст, чтобы потом облегчить Москве расторжение контракта. А Марлен уж для себя постарается!

Когда Леша уехал, Юля села перед зеркалом, посмотрела на растрепавшиеся волосы… Настроение было паршивое. Леша в постели оказался вовсе не плох. Можно даже предположить, что он куда опытнее Вадима. Но партию свою он исполнял как-то механически, без того жара в глазах, который так нравился ей в Вадиме. И слова какие-то банальные говорил. И сопел.

А одеколон у него лучше, чем у Осипова.

Вадик всегда ее вперед пропускал, а Леша думал о себе. Еле успела. Хотя это ничего, привыкнуть надо.

Зато Леша жену не любит, это — очевидно. А Вадим от своей никогда не уйдет. Леша, конечно, поглупее, но и управлять им будет проще. А у Осипова никогда не поймешь, что на уме.

Юля выдвинула ящик письменного стола, вынула второе дно. Автоматически пересчитала купюры в пачках, продолжая анализировать достоинства и недостатки нового любовника. Затем открыла дневник и начала писать. Это был ее седьмой мужчина. По всем статьям не самый интересный, но бесспорно самый перспективный.

Лена поняла, что Вадим пребывает в плохом настроении, как только он зашел в квартиру. В такой ситуации приставать с расспросами нельзя. Надо дождаться, когда муж сам заговорит. Ждать пришлось долго.

Вадим неотступно думал о Юле и Леше. Воображение подкидывало самые подробные и откровенные картины. Он понимал, что ревнует. Понимал, что такой расклад является для него лучшим выходом из опасной ситуации. Не он бросил Юлю, — она изменила ему с другим.

А, может, все-таки, нет? Может, она его просто дразнит, а на самом деле ничего не произошло? Ну не может же такого быть, чтобы его Юлька вдруг переключилась на такое убожество, как Кашлииский!

Конечно, любая женщина мечтает выйти замуж. Сначала за принца, потом — за достойного мужика, чтобы подруги завидовали, потом думает уже о нормальном, чтобы только надежный был, а потом — о каком угодно, лишь бы стать, как все: у самой — муж, у детей — отец. Возможно, Юля дошла до этой стадии.

Но ведь Леша женат! И что? Он бросит жену, которую, судя по всему, не любит, ради Юльки в две секунды. И приданое — Марлен. Перспектива! Господи, да почему он всю жизнь «неперспективный»?! Сначала для Лениной мамы, теперь для Юли?

Он Лену не бросит. Низа что! Т ем более, уж точно не ради Юли. Хитрой, расчетливой, развратной. Если она так соблазняла его, то где гарантия, что через год-два ей не захочется новых острых ощущений на стороне? Хотя не в этом дело! Он Лену любит. И Машку. И свой дом.

«Господи, я уже минут двадцать дома, а Ленке еще и слова не сказал» — вдруг сообразил Вадим.

— Как у тебя дела?

— Спасибо, нормально, — Лена настороженно взглянула на мужа. Мыслями он обретался явно в другом месте.

— А как у Машки в школе?

— Тоже ничего особенного. Получила тройку по русскому, но вроде исправила на пятерку.

— Хорошо, — Вадим чувствовал: надо как-то продолжить разговор, иначе Лена догадается, что он выбит из колеи, что с ним происходит что-то необычное. Только вот о чем заговорить?

— Ау тебя как дела? — после непродолжительной паузы откуда-то донесся голос жены.

— Сам не понимаю. Такое ощущение, будто почва из-под ног уходит. Придумал одну комбинацию на фирме, так, по интуиции. И, кажется, ошибся. Сам себя перемудрил…

— Расскажешь? — Лена была явно рада возможности хоть как-то прикоснуться к жизни мужа.

После возвращения из Америки, где она подолгу и подробно каждый вечер обговаривала с Вадимом все перипетии прошедшего дня, они опять стали отдаляться. Он, разумеется, все делает ради нее и Машки, в этом сомневаться не приходится. Но, тем не менее, у него — своя жизнь, у них с дочкой — своя.

— Ты же знаешь, котенок, пока сам не разберусь, не люблю выкладывать.

— В Вашингтоне было иначе, — тихо откликнулась Лена.

Вадим ее не услышал, он уже направился в кабинет.

Истекли первые два месяца работы Кати Машинской в бюро. Она получала свою тысячу рублей и была счастлива. Уже несколько раз позволила себе съездить на Черемушкинский рынок, центр московского продуктового изобилия, и купить «вкусненького» для сына Яши. У кооператоров выбрала кожаную куртку для отца. Тот был рад беспредельно. Во-первых, кожаная куртка — это шикарно! Ни у кого из его друзей такой не было. Ну, а во-вторых, и это особенно важно, его дочь стала зарабатывать столько, что может сделать ему дорогой подарок. Об этом ни один из приятелей стареющего инженера даже не мечтал.