Артур Дойль - Собрание сочинений. Том 5

— Ваша женушка притомилась, — сказал он. — Может, передохнете малость, а после еще походим.

Браун посмотрел на жену. Она и в самом деле была очень бледна, а ее темные глаза сверкали ярко и возбужденно.

— Что такое, Мэгги? Я тебя замучил! Пора возвращаться.

— Нет, нет, Джон, пожалуйста, пойдем дальше! Здесь замечательно! Как будто в стране снов: все кажется таким близким и знакомым. Долго римляне пробыли на этом месте, мистер Каннингхэм?

— Изрядно, сударыня. Надо бы вам поглядеть на помойные ямы возле кухни, вы бы поняли, сколько понадобилось времени, чтобы набить их доверху.

— А отчего они ушли?

— Как сказать, сударыня, оттого, по-видимости, что пришлось уйти. Окрестным людям стало невмоготу, тогда они поднялись, да и запалили всю крепость кругом. Вон они — следы огня на камнях, сами видите.

Быстрая, короткая дрожь пробежала по плечам женщины.

— Дикая ночь… Страшная, — сказала она. — Небо было красное в ту ночь… и эти серые камни тоже, верно, покраснели.

— Да, наверно, и они были красные, — откликнулся муж. — Странное дело, Мэгги, и, может быть, тому причиной твои слова, но я как будто сейчас вижу все, что здесь творилось. Зарево играло на воде…

— Да, зарево играло на воде! И дым перехватывал дыхание. И дикари истошно вопили.

Старый фермер засмеялся.

— Госпожа будет писать рассказ про старую крепость, — промолвил он. Я многих здесь водил, показывал, но ни разу еще не слыхивал, чтобы так говорили — как все равно по писаному читали. У некоторых прямо дар от бога.

Они медленно шагали по краю рва; справа вдруг открылась яма.

— Эта яма была глубиной четырнадцать футов, — объявил фермер. — И знаете, что мы вытащили со дна? Скелет, вот что! Скелет мужчины с копьем. Я думаю, он так и помер, вцепившись в свое копье. Но как мужчина с копьем попал в дыру четырнадцати футов глубиной? Это не могила — мертвых они сжигали. Как вы растолкуете, сударыня?

— Он спасался от дикарей и сам спрыгнул вниз, — сказала женщина.

— Что ж, похоже на правду, и даже очень. Профессорам из Эдинбурга, и тем лучше не объяснить. Хорошо б вы всегда были под рукой, чтобы так же легко отвечать на разные другие хитрые вопросы. А вот алтарь, который мы нашли на прошлой неделе. А на нем надпись. Мне сказывали, она по-латыни, и будто значение у ней такое, что, дескать, люди из этой крепости благодарят бога, который за них заступается.

Они рассматривали древний, ноздреватый камень. На верхней грани виднелись большие, глубоко врезанные буквы.

— Что это значит? — спросил Браун.

— А кто ж его знает? — откликнулся их гид.

— Валериа Виктрикс [101] Valeria Victrix — Валериев Победоносный (лат.) — название одного из римских легионов. , - сказала женщина тихо.

Ее лицо стало еще бледнее, глаза смотрели и не видели — так смотрят, вглядываясь в туманные пролеты под сводами столетий.

— Что это? — отрывисто спросил муж.

Она вздрогнула, словно пробуждаясь ото сна:

— О чем мы говорили?

— Об этих буквах на камне.

— Без сомнения, это имя легиона, который поставил алтарь.

— Но ты произнесла какое-то имя?

— Да что ты? Какая ерунда! Откуда мне знать, как он назывался?

— Ты сказала что-то вроде «Виктрикс» — так, по-моему.

— Наверно, я пробовала угадать. Я как-то очень странно себя чувствую на этом месте, словно я не я, а кто-то еще.

— Да, место жуткое, — согласился муж, и в его смелых серых глазах мелькнуло что-то очень похожее на страх. — Я и сам это чувствую. Пожалуй, мы попрощаемся с вами, мистер Каннингхэм: надо вернуться домой засветло.

Ни она, ни он не могли избавиться от странного впечатления, которое оставила в них эта прогулка по раскопкам. Словно какие-то миазмы поднялись со дна сырых траншей и проникли в кровь. Весь вечер оба были молчаливы и задумчивы, но и те немногие замечания, которыми они обменивались, показывали, что на уме у обоих одно и то же. Браун спал тревожно и видел странный, но вполне связный сон, видел настолько живо, что проснулся весь в поту, охваченный дрожью, как испуганный конь. Утром, когда они сели завтракать, он попытался пересказать сон жене.

— Все было очень отчетливо, Мэгги, — начал он. — Гораздо отчетливее, чем когда-нибудь наяву. Мне и теперь чудится, будто эти руки были липкие от крови.

— Расскажи мне… расскажи по порядку, — попросила она.

— Сперва я был на каком-то откосе. Я лежал, распластавшись на земле. Земля была неровная, поросшая вереском. Вокруг темнота, хоть глаз коли, но я слышал шорох и дыхание. Казалось, что по обе стороны от меня люди, много людей, но я не видел никого. Временами глухо звякала сталь, и тогда несколько голосов сразу шептали: «Ш-ш-ш!» В руке у меня была узловатая дубина с железными шипами на конце. Сердце билось быстро, я чувствовал, что близится миг великой опасности и великой тревоги. Раз я уронил дубину, и снова в темноте вокруг меня зазвучали голоса: «Ш-ш-ш!» Я вытянул руку, и она коснулась ноги человека, лежавшего впереди. Были соседи и с боков, у самого локтя. Но все молчали.