Макс Барри - Компания

– Вот, значит, что в моих интересах. Врать. Постоянно врать.

– Именно.

– Где эта кассета на тему этики? – оглядывается Джонс. – Которую вы прокручиваете нервным инвесторам?

– Ну… наверное…

– Шучу.

– Да? – Она улыбается, но ее глаза беспокойно зондируют Джонса. – Вот и хорошо. Это ведь никакая не трагедия, просто бизнес.

Джонс перебарывает подступившие снова слезы.

– Если расскажу про «Альфу», все меня возненавидят и потеряют работу. Если помогу вам, никого не уволят.

Ева колеблется.

– Ну, кое-кого уволить придется. Но об этом мы поговорим после. Я знаю, это жестоко, но когда-нибудь ты поймешь, что этот момент стал огромным шагом в твоей карьере. У меня столько идей на предмет «Альфы»! Пока еще рано говорить, но думаю, что смогу выбить финансы под одну деревушку в Виргинии. Мы построим там город, Джонс. Целый зефирный город, со школой и пешеходной зоной. В каждом доме будет локальная сеть и своя переговорная комната. Мы дадим им все, что они хотят, а взамен они должны будут просто жить в этом городе. Ты совершенно прав, когда говоришь, что мы воруем их личную жизнь. Но в нашем городе всякая разница между работой и домом сотрется: все будут работать двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, не выходя из дома. Понимаешь? Будут работать не потому, что мы их заставляем, а потому, что этим они обеспечивают существование своего города и уровень своей жизни. Из чувства патриотизма к своей компании. – Она крепко сжимает руки, глаза у нее горят. – Ты же видишь, нельзя все обрывать теперь. Нам еще столько предстоит сделать.

– Мне надо подумать, – помолчав, говорит Джонс.

– Да, конечно. Какое-то время у тебя есть. В полдень «Альфа» соберется опять. Приходи, ладно?

Элизабет садится, откидывает назад волосы. Двигает бедрами – у нее ощущение, что они прилипли к столу. Начинает застегивать блузку.

– Что-то невероятное. – Роджер сжимает ее плечо. Она и не глядя знает, что он улыбается во весь рот. – Тебе не кажется?

– Угум. – Она озирается, ища свои трусики.

– Хочу извиниться. Я вел себя препаршиво. Больше занимался политикой, чем тобой. Ты же знаешь, что у нас за контора.

Трусики обнаруживаются на ее левой лодыжке. Она наклоняется, подвинув вбок голову Роджера, и натягивает их.

– Если уж быть до конца честным, то я боялся, – смеется он. – Ты мне, наверное, не веришь, но это правда. Всегда чувствовал, что должен что-то тебе доказать.

Она встает, поправляет юбку.

– Короче говоря, я хочу, чтобы это у нас продолжалось.

Она молча трясет головой.

– В смысле? – моргает он.

– А я не хочу.

– Чего не хочешь – секса?

– Тебя.

– Меня не хочешь?

Она кивает.

– Почему? – Его лицо собирается складками. – В чем дело? Что-то не так?

– Все нормально.

– Тогда почему? Бога ради, чего же ты хочешь?

Элизабет задумывается.

– Огурцов маринованных.

Отдел обслуживания, прыгая по столам и расшвыривая стулья, играет в хоккей. Джонс наблюдает за этим, стоя в дверях. Кто-то налетает на перегородку, опрокидывает штабель папок, наступает на верхнюю, разодрав картон, и несется дальше.

– Джонс! – подлетает счастливый, взволнованный Фредди. – А у нас тут хоккей.

– Вижу.

– Ты чего?

– Мы не для того скинули администрацию, чтобы в игры играть.

– Да перестань. Можно ведь повеселиться хоть для первого дня.

– Фредди! – Мимо них проносится Холли, гоня картонной трубкой резиновый мячик.

– Со временем все уляжется. Ребята у нас хорошие, – виновато говорит Фредди и шпарит за ней.

В клетушке бывшего отдела продаж нет никого. Джонс садится, опускает голову на руки.

Он думал, что невозможно будет уговорить людей вернуть свергнутую администрацию. Теперь ему это кажется неизбежным. Это не учреждение, а балаган, Ева права. Рано или поздно они сами это поймут. Увидят, что все перестали работать, и смекнут, что это означает.

– Привет.

Джонс поднимает голову. Это Алекс Домини, нанятый им для восстановления локальной сети, с пачкой каких-то – Глупо, – комментирует Джонс. – Клаусман никогда не стал бы нас сюда загонять. А вдруг ввалится кто-нибудь посторонний?

Ева в сомнениях.

– Мона, может, заклинишь дверь стулом?

– Я? – пугается та. – Ладно, попробую…

– У нас для этого есть прекрасная комната на тринадцатом этаже.

– Джонс, заткнись, бога ради.

– Как ни противно мне соглашаться с этим Иудой, Ева… – вставляет Блейк.