Вячеслав Козачук - Из жизни Небесной Канцелярии

Создатель, зорко посматривая из-под нахмуренных кустистых седых бровей, терпеливо ожидал, пока созванные приближенные рассядутся и угомонятся. Он понимал их взбудораженность: для столь срочного совещания должно было произойти что-то, с их точки зрения, экстраординарное. Впрочем, по его мнению, тема заседания того заслуживала.

В непосредственной близости от него устроились серафимы, аккуратно, с чувством собственной значимости сложив свою шестикрылость. За ними, чуть поодаль и левее, но явно выказывая исключительность своего статуса, разместились херувимы. Правее серафимов, несколько особняком, также претендуя на особую роль, расположились престолы, всем своим видом являя эталон внимания и благоговения.

Основную же массу составляли ангелы Второго лика — Господства, Силы и Власти, к которым, словно стремясь слиться в единую группу и таким образом демонстрируя крайнюю степень обиды из-за понижения до Третьего лика, примыкали ангелы Начала.

И уж совсем на «галерке» с почтительным видом, робея от осознания приобщенности к необыкновенной важности действу, скромно и боязливо сидела возглавляемая Михаилом архангельская элита: Гавриил, Рафаил, Уриил, Селафиил, Иегудиил, Варахиил, Иеремиил, Сихаил, Задкиил, Самуил, Иофиил, Рагуил, Сариил, Иерахмиил.

Не было среди собравшихся ангелов самого нижнего и самого многочисленного, Третьего лика. То ли, как обычно, пригласить забыли, то ли херувимы команду неправильно поняли, то ли опять из-за плохой связи накладка вышла…

Наконец, все уселись, легкий ропот стих, и воцарилась тишина. Выдержав подчеркнуто многозначительную паузу, Создатель нарочито внимательно оглядел крылатое сонмище и веско молвил:

- Значит так, слушайте все сюда, чтобы затем глупых вопросов мы не слышали… Впрочем, все равно задавать будете… И тем не менее: будем создавать новую сущность!

Огорошив собравшихся такой идеей, он еще раз оглядел крылатых, в первую очередь, ближнее окружение из Первого лика, однако признаков воодушевления не обнаружил. Только престолы — известные подхалимы — искусно изобразили неуёмный восторг.

И лишь Ринидил — по невнятным слухам, якобы дальний родственник опального Сатаны — осмелился напрямую спросить:

- А зачем? Чем имеющиеся-то плохи?

- А чем хороши? — задал встречный вопрос Создатель. И тут же сам удивился:

- О! Разве я давал разрешение задавать вопросы? Что-то ты слишком смел, даже борз в последнее время. Говорить начинаешь, когда тебя никто спрашивает, возомнил о себе незнамо что… Последний раз предупреждаю: будешь варнякать — оправлю в «поле»!

Ринидил ненадолго призадумался, и на всякий случай полюбопытствовал:

- А «в поле» - это где?

- На Землю, серость необразованная! А то, видать, засиделся ты в управленческом аппарате, от реалий жизни оторвался, пора тебе настоящим делом заняться!.. О! Вот это идея! Как раз там ты мне и сгодишься… И занятие подходящее я тебе уже придумал: будешь заниматься ускорением эволюционного процесса. Тыщи лет прошли, а они, твари бессловесные, остались такими же, какими мы их и создали… Ну никакого развития…

Тут Создатель осознал, что явно потерял нить рассуждений, и замолчал, растерянно поглядывая по сторонам. Но нить не находилась. Тогда он прибегнул к многажды проверенному способу:

- Да, так на чем я остановился? — при этом он внимательно посмотрел на престолов, словно ожидая от них подсказки. Однако те с дебильно-благоговейным видом по-прежнему молча пялились на него. — Да уж… Дожде-ешься от вас… — с наигранным разочарованием протянул Создатель. Однако и столь очевидно высказанный укор действа не возымел — престолы с идиотским обожанием продолжали все так же таращиться. Особенное раздражение вызывало непреходящее радостно-восторженное выражение Кустаила — ну олигофрен олигофреном…

- Тьфу ты, пакость какая, — досадливо сплюнул Создатель.

…Спустя полчаса на островах Полинезии началось необычайное наводнение…

Создатель отвернулся и сосредоточил взгляд на любимой галактике в созвездии Тельца. Галактика не подвела и, как всегда, воодушевила, после чего он уже с прежним энтузиазмом продолжил:

- Подумали мы и решили: будем создавать тварь словесную, чтобы поговорить с ней можно было.

По нестройным рядам прокатился возбужденный шепоток. Создатель приставил к правому уху ладонь раковинкой, но, видимо, ничего не разобрал, так как угрюмо поинтересовался: