Прохор Озорнин - На Крыльях Надежды - Проза. Избранное

Медленно капали капли с потолка. Медленно тянулось время. Он сидел и размышлял … вспоминал свою прошлую беззаботную жизнь. Как ему теперь не хватает ее! Им всем не хватает ласки родителей, их тепла и заботы. Жизнь очень рано заставила их стать совсем-совсем взрослыми, выкинув из детства. Значит, это зачем-то было нужно. Зачем-то нужно …

Научить их не бояться лишений? Научить быть добрее и терпимее к людям, терпимее теперь, когда их самих мало кто терпел? Научить способности понимать боль и тяготу других, таких же, как они сами?

Возможно. Вполне возможно.

Но вот только он из всех жизненных уроков лучше всех, похоже, выучил урок сострадания и взаимопомощи - он не мог представить свою жизнь без помощи брату и сестренке. Он был обязан помочь им выбраться из этой дыры. Помочь им …

Вот сейчас, его милая сестренка, как-то забавно причмокнула во сне, и перевернулась на другой бок, так и не выпустив край его куртки из своих маленьких рук. Он развернулся и снова укрыл ее - пусть хоть во сне дурацкий холод не тревожит ее …

А рядом c ними, буквально в двух метрах, заснул его брат - заснул, свернувшись калачиком. Тоже замерз и оголодал. Они все замерзли и оголодали за последние дни … За последнюю тысячу дней.

А ведь у них даже не было возможности заработать хоть какие-то деньги - заработать своим, пускай еще детским, но совершенно самозабвенным трудом. Он стал бы таким, если бы ему удалось найти хоть какую-нибудь работу. Но - не удавалось.

Никто, никто, никто не брал их - тут же выгоняли прочь при первом же брошенном на него взгляде. “Люди, - порой так хотелось крикнуть ему вслед тем дававшим подзатыльники и тумаки мужчинам, брезгливо морщащимся разукрашенным девицам, что-то быстро начинавшим шептать этим мужчинам на ухо при первом его появлении перед ними, - люди! За что же вы гоните меня и не даете ни единой возможности вылезти из той жуткой дыры, в которой я оказался? Ведь я же пытаюсь это сделать, пытаюсь изменить жизнь! Я даже сейчас не прошу ничего у вас - только хочу получить возможность заработать хоть что-то, хоть на еду. За что вы презираете меня? Ведь вы не знаете, совсем не знаете тех тягот и лишений, что мне и моему братику с сестренкой пришлось пережить! Вы, знаете ли вы, что это такое - жить без крыши над головой, без дома … жить так, как живу я … жить, надеясь только на себя, свои руки и свою голову - жить, будучи готовым на каждый новый день прекратить эту жизнь, прекратить, просто погибнув от голода? Знаете ли вы, люди, что это за жизнь? Не хотите знать? Я тоже не хотел - совсем-совсем не хотел - но пришлось. Пришлось. А теперь, теперь не могу ничего сделать … Почти совсем ничего …”

Неужели я и вправду не могу сделать почти совсем ничего … неужели это так? Ведь если, ведь если не найти хоть какой-нибудь постоянный источник пищи и тепла - они погибнут. Погибнут … и … и все?

Если он не сможет заработать … хоть что-нибудь … хоть чуть-чуть … то … его сестренке придется … придется …

Нет, нет, нет! Дурацкий разум, замолчи, замолчи, замолчи!

Этого не будет никогда. Никогда! Я не допущу! Хоть разобьюсь об пороги, вымаливая работу - но не допущу!

А ведь она, Нина, могла бы стать истинной принцессой … может быть, лучиком света для множества людей - у нее всегда, с самого рождения был дар играть жизнь … совсем-совсем мило играть, совсем непосредственно. Она и сейчас жила так - жила ребенком, она оставалась ребенком в этой какофонии их жизни. Она могла стать прекрасной актрисой - актрисой жизни … разной жизни … непростой жизни.

И он с его братом также могли бы помогать очень многим людям - помогать, уча их ценить то, что им дается жизнью, ценить всякое благо, всякую помощь … откликаться на просьбу, на искреннюю человеческую просьбу … не давать своим сердцам замерзать …

Медленно капающая с потолка вода. Писк крыс за соседней стеной. Два мальчика и девочка, прижавшиеся друг к другу. Спящие. Что готовит им новый день?

Новые пятьсот шестьдесят семь дней …

* * *

Отложенная в сторону ручка. Сложенные в стопку листы бумаги. Завтра он продолжит свою работу - продолжит писать. Ему еще есть много о чем рассказать людям.

Еще достаточно молодой человек с каким-то странным для стороннего наблюдателя лучистым взглядом отошел от стола. Да, завтра он продолжит свою работу - работу, которой он посвятил себя.

Задумался и улыбнулся. Как же была мила и непосредственная его сестра! Она и сейчас жила так - жила ребенком, ребенком, способным позаботиться о себе и о других. Она жила так сейчас, когда беды и напасти прошлого уже миновали - миновали, оставив широкий рубец в памяти. Трудно заживающий рубец.