Туве Янссон - Честный обман

— Ужасно глупо, — кивнул Матс и опять улыбнулся.

— Угу. Вот так же, с опаской, глядишь на большую чужую собаку, хоть она и совсем смирная. А теперь я очень рада, что Катри обещала помочь мне с уборкой…

Исполинская тень фру Сундблом скользнула по комнате, омрачив мгновение, Анна отмахнулась от нее, вздохнула и умолкла.

— Я вижу, тетя, вы читаете «Джимми в Африке». Хорошая книжка.

— Да, хорошая.

— Угу. Но «Приключения в Австралии» еще лучше.

— Что ты говоришь! А Джек-то по-прежнему с ним?

— Нет. Он в Южной Америке остался.

— Вот оно что, — протянула Анна, — честно говоря, жалко. По-моему, если два товарища вместе пускаются на поиски приключений, так пусть вместе и останутся, а то чувствуешь себя как бы обманутым. — Она встала. — Идем, посмотришь мои книги. Морские повести Фористера [1] Фористер, Сесил Скотт (1899–1966) — английский писатель, автор приключенческих романов. читал?

— Нет.

— А Джека Лондона?

— Он всегда на руках.

— Ну, мой юный друг, — воскликнула Анна, — пока ты их не прочтешь, нам говорить не о чем. Ты же понятия не имеешь о настоящих приключениях.

Матс засмеялся. Книжный шкаф у Анны был высокий, белый, красивый, глаз не оторвешь, с резными столбиками по углам. Они вместе просмотрели все книги на полках, тщательно, перебрасываясь теми немногословными вопросами и репликами, какие сопутствуют действительно важному делу. На Анниных полках стояли сплошь приключенческие книжки — приключения на суше и на море, путешествия на воздушном шаре, и в недра земли, и в океанские глубины; в большинстве книжки были старинные. Собирал их отец Анны всю свою долгую жизнь, которая в прочих отношениях была совершенно свободна от бессмысленных причуд. Порой Анна думала: из всего, что она привыкла уважать и ценить (а научил ее этому отец), самое лучшее — библиотека, но эта робкая мысль не могла оттеснить на задний план другие его уроки.

С пачкой книг под мышкой Матс отправился домой, про чердачное окно они так и не вспомнили. Он обещал зайти наутро с «Приключениями Джимми в Австралии». А Анна долго разговаривала по телефону с городским книжным магазином.

Матс починил и окно, и сточный желоб. Он сгребал снег, колол дрова, топил Аннины прекрасные изразцовые печи. Чаще же всего приходил просто за книгами. Трепетная, почти боязливая дружба зародилась между Анной и Мат-сом. Говорили они только лишь о прочитанном. И порою, когда попадались истории с продолжением, где в нескольких книгах подряд действовали одни и те же герои, оба в своих разговорах без долгих объяснений ссылались на Джека, или Тома, или Джейн, с которыми на днях приключилось то-то и то-то, — они вроде бы сплетничали о знакомых, но совершенно безобидно. Наводили критику и хвалили, ужасались и полностью одобряли счастливый конец — справедливый дележ наследства, благополучное воссоединение женихов и невест, судьбу подлого мерзавца. Перечитывая свои книги, Анна чувствовала себя так, будто у нее великое множество друзей и все до одного живут среди опасностей и приключений. Она повеселела. Когда Матс заходил вечером, они пили на кухне чай, а попутно читали и разговаривали о книгах. При появлении Катри оба умолкали, дожидаясь, пока она уйдет. В конце концов дверь во двор закрывалась, Катри шла домой.

— Твоя сестра читает наши книжки? — как-то раз спросила Анна.

— Нет. Она читает художественную литературу.

— Замечательная женщина, — сказала Анна. — А к тому же понимает толк в математике.

И вот налетели с моря первые вешние вихри, задул крепкий теплый ветер. Снег отяжелел и стал уже дряблым, ноздреватым, в гудящем от бури лесу он глыбами падал с деревьев, подчас обламывая стремящиеся на свободу ветви. Весь лес был полон движения. Под вечер Анна долго стояла, прислушиваясь, на опушке за домом. В природе, как обычно перед весною, ощущалась сильнейшая тревога, которую Анна приветствовала точно старую знакомую. Анна прислушивалась, и ее кроличье личико меняло выражение, выглядело более строгим, почти суровым. В метаниях деревьев под шквалами ветра чудились голоса, музыка, далекие клики — Анна покивала себе головой, долгая весна сделала самые первые шаги.

Скоро и земля появится из-под снега.

Буря продолжалась и на следующий день. Катри взошла на крыльцо и потопала ногами, отряхивая снег. Народу в лавке — ступить негде, кисло пахнет потом и настороженным любопытством. Голос фру Сундблом вспарывает внезапную тишину: