Владимир Маканин - Андеграунд, или Герой нашего времени

Некоторые, впрочем, надеялись на этот посыл еще и год, и два.

В тот день, отправив за бугор микропленки, счастливые тем, что вот оно, свершилось (теперь-то Слово отзовется!), мы были немыслимо возбуждены, взвинчены и, конечно, хотели отметить событие, но кто-то суеверно-опасливо сказал, что сегодня нам нельзя ни пьянки, ни драки. А было слишком легко на душе, был легок шаг, легко было смеяться, бежать, прыгать (тяжелы были невесомые микропленки, пока зажаты в руке).

— Парни! Ребята! — выкрикивал Смоликов. Да, это он выкрикивал. Пылкий, шумный, как сумасшедший! Впрочем, мы все кричали: — Парни! Ребята! (тогда не говорили мужики ). Только без срывов, без проколов — все к фене, к едрене фене, победили, молодцы, ура, но сегодня без срывов!.. — кричали, перебивая друг друга.

Решили все-таки выпить, середина дня, а самолет улетел в одиннадцать — выпить хоть пивка, хоть винца, но где-нибудь на отшибе, подальше от центра.

Мы поехали на пляж в Серебряный бор (в те годы далеко от центра), плавали там, висли на буйках и даже перевернули бакен. Приставали к женщинам в пестрых купальниках, пили пиво, били мяч, а потом попадали в песок, разомлевшие от жары и внезапного спада душевных сил. В песок лицом и спали, спали. Самолет тем часом улетел, а с ним и наши надежды — в черную дыру. Разумеется, проверка, контроль, микропленки попали в чей-то зад и долго-долго там лежали. Думаю, они все еще там.

В общаге нет-нет и появлялся по разным квартирным делам высоколобый Анатолий, интеллигентный, лет 35-ти — Анатолий Юрьевич. Деловой. Денежный. Был здесь известен.

— ... Надо бы посторожить кой-какую квартирку, Петрович.

— Какую?

— 706-а.

Я, конечно, спросил — а кто жилец?

— Жильца пока нет.

Но что-то я таких интересных 706-а квартирок на примете не знаю. Не помню. Что еще за «а»?.. Убогие углы заманчивы для кого ни попадя — в этом и проблема. Стеречь такую нору хлопотно. (Нет-нет и вскроет замок слесарь-жэковец, заночевать с новой бабенкой.)

Но высоколобый Анатолий вполне серьезен, солиден: предлагает мне подняться на седьмой — он все покажет! Да и я кстати припомнил, что очень скоро ко мне ввалятся пьяноватой ватагой художники (после демонстрации, в известном мне состоянии и с жаждой погулять). Пустить их шастать туда-сюда по квартире Бересцовых, где финская мебель и сыто благоухающие добропорядочные кв метры, не хотелось. Ладно: посмотрим нору!.. набросив куртку (Бересцовых, она мне впору) и поеживаясь от прохлады, иду с Анатолием на седьмой.

706-а оказалась бывшей подсобкой, где хранили лом стульев — теперь она выглядела как небольшая квартирка-комната.

Стулья, конечно, выброшены вон. (Я тотчас вспомнил: гора треногих стульев горела во дворе, большой костер, я еще подумал, откуда столько?) Проведен водопровод. Кой-какой ремонтишко. Беленые стены. Побелка грубовата...

— Кто будет жить?

— Посмотрим, Петрович. Твое дело стеречь. Твое дело, чтоб соседи не захватили.

Он прав. Узнав про такую комнатушку, соседи — хоть справа, хоть слева (кто первый успеет) — проламывают стену и спешно присоединяют комнатушку к своим двум. А входную дверь в эту комнату-подсобку попросту забивают. А то и замуровывают. Придешь на другой день, а на тебя смотрит чудесная голая стена, свежепокрашенная. — «Но здесь была (должна быть) моя дверь?» — спрашиваешь. Только пожимают плечами. Не знаем. Не помним. «Но не могла же дверь исчезнуть?» — А ловкач, тот козел, кто ее замуровал, соединив комнату со своими, тебя еще и переспросит (несколько удивленно): «На том ли этаже ищете? Не ошиблись?..» — и отправляет тебя этажом выше, где ты и вовсе бродишь дурак дураком.

Высоколобый Анатолий, льстец, меж тем нечаянно проговаривается, мол, как сторож и как человек я уже давно внушаю ему (и людям) доверие.

— ... Время перемен. Возможно, Петрович, я тебе хорошую работенку найду, а?

— Ну-ну, — говорю.

Мол, кто же против. (Агэшник легко искушаем. Готов. Хотя и не хваток.)

Вскоре же 706-а совсем преобразилась: слепили вдоль капитальной тонкую, изящную стеночку, поставили за ней ванну (сидячую, с душем), а в самый угол удачно вместили сортир — теперь и впрямь квартирка! Уже и кой-какая меблишка. Грубо беленные стены не казались слишком голы и словно бы сами потянулись под мою опеку.

Как только краска выветрилась, я попробовал здесь спать. Оказалось хорошо, уютно — кв метры, как и всегда после ремонта, пахли свежестью и честным трудом.

Высоколобый Анатолий угостил меня «Мальборо».