Владимир Гармаев - Журнал «Байкал» 2010–01

Разумеется, перепись ни у кого на Руси восторгов не вызывала — ни у князей, ни у простолюдинов. Да и найдётся ли хотя бы сегодня на свете такой чудак не от мира сего, который искренне радовался бы налогообложению? Древнерусский летописец в сердцах записал:

«Окояннии изочтоша всю землю русскую, токмо не чтоша игуменов».

Историки полагают, что перепись имела целью установить не число населения, а количество хозяйств и размер падавших на каждое из них платежей. Таким образом, слова «окояннии не чтоша игуменов» следует понимать в том смысле, что в налоговые списки не вносились монастырские хозяйства. Великая Яса повелевала «окаянним», не деля богов и священнослужителей на своих и чужих, в равной мере почитать их всех.

Монастырские владения были защищены так называемым тарханным правом.

В «Сокровенном сказании» (§ 219) один из соратников просит Чингисхана наделить его землёй с правом дарханного (тарханного) владения, т. е. с освобождением от всяческих податей и повинностей.

«На это Чингисхан сказал: Занимайте же вы своим кочевьем Селенгу, Меркитскую землю, и будьте вы её невозбранными, дарханными пользователями… получайте в своё единоличное и нераздельное пользование всю ту добычу, которую найдёте в походе на врага или в облавах на дикого зверя… Дарханствуйте даже до потомков ваших… Будьте свободны от взысканий за девять проступков» [37] Сокровенное сказание монголов. — Улан-Удэ, Бурятское книжное издательство. 1990. .

Эпизод относится к самому началу его правления. Из чего можно заключить, что дарханное право существовало еще до Великой Ясы. Следовательно, оно из числа тех древних правил, которые обобщённо называются обычным правом [38] Обычное право — нормы (обычаи, представления о правде и справедливости), выработанные обществом на определенной ступени его развития. Считается, что обычное право действительно в той мере, в какой действующее в данный момент законодательство не успевает охватить всю сферу подлежащих его регулированию отношений. и которые не только вошли потом в Ясу, но и, несомненно, послужили основой кодификации [39] Кодификация — форма систематизации законодательства для составления нового сводного акта (кодекса, устава). при её создании.

Тарханные грамоты (ярлыки), выдававшиеся золотоордынскими ханами православным монастырям, высшему духовенству, князьям и знатным боярам, наделяли их правом не быть судимыми никем, кроме государя, и быть свободными от повинностей. В этом своем качестве они сохраняли свою действенность на Руси и после монголо-татар. Хотя Иван Грозный, лютый враг боярской вольницы, отменил «тарханщину», но даже в XVIII в., если приходилось доказывать знатность рода и его исконные привилегии, потомки старинных родов еще продолжали ссылаться на авторитет тарханных грамот.

Непосредственное взимание дани золотоордынскими «налоговиками» с русского населения длилось сравнительно недолго. Уже в 1275 г. князь Василий Ярославич [40] Василий Ярославич Костромской, один из сыновей Ярослава Всеволодовича, младший брат великого князя Александра Невского. первым добился для себя права собирать дань (действуя по Ясе, то бишь по закону)) и сам привёз её в Сарай в размере по полугривне с «сохи», т. е. с одного крестьянского хозяйства [41] Освобождение от периодических наездов золотоордынских «налоговиков» было благом для русских княжеств, но вместе с тем князья, пользуясь этим, стремились переложить значительную часть налогового бремени на простой народ, что отмечено в летописях: «Творяху бо себе бояре легко, а меньшим бе зло». . Возможно, тогда-то впервые и начало появляться упомянутое В. И. Далем понятие о «ясачных крестьянах».

Как принятое государством прямое налогообложение, ясак был известен на Руси еще задолго до Ивана Грозного. И уж тем более это слово, понятие было в ходу в Казанском ханстве, этом пёстром по составу государстве, вобравшем в себя земли волжских болгар (булгар), мордвы, черемисов, чувашей, вотяков, мещеряков, башкир. И всё это многоязыкое население платило именно ясак, поскольку в тогдашнем языке государственной бюрократии, традиционно консервативной всегда и везде, продолжали жить и дух, и буква, и язык Великой Ясы.

С продвижением России всё далее на восток, в земли, бывшие некогда частью Монгольской империи, подушная подать естественным образом свелась как по названию, так и по смыслу всё к тому же издревле привычному ясаку, всё к той же высоко ценимой во всем мире мягкой рухляди.