Людмила Петрушевская - Номер Один, или В садах других возможнос­тей

— Я из другого города.

— А. (Испуганно). Из какого?

— Из Нового Амстердама, — ответил Номер Один.

— (Пауза). А. Ну позвоните, хорошо. (Подозрительно). Как вы оказались там? Новый Амстердам это где? Анюта ничего мне не сказала!

— Но сюда ведь быстрее чем из Энтска — три часа. Из Энтска Юра сколько добирался?

— Юра сказал, что прилетел одна нога здесь другая тоже здесь. Предтавляете? (Она тоже, оказывается, говорила «предтавляете», как та училка. Какая училка? Математики вроде бы. Но у нас был Илья Васильевич!).

Она бурно продолжала:

— В ответ смеялся. Ни документов, ни багажа! Ни билетов, что просто безобразие! Посеял! Интересно, как он будет отчитываться за командировку? Туда сто долларов с лишним билет! И оттуда сколько-то! Предтавляете? Рук не моет! В ванную идти ни в какую, пачкать такую вещь, говорит. Из унитаза, я обнаружила, напился! У меня унитаз чистый, унитаз, как говорится, это лицо хозяйки, но он вышел, с лица с него течет! Рукой, видно, как-то зачерпывал, хулиганство, не головой же погружался! Голова не пролезет туда, в отверстие! Что ты там делал, Юра, ты одичал, говорю. Кошка из этого пила, но не ты! Я понимаю, тайга, но опять-таки, не до этой степени!

— Галина Петровна, все это временно, в течение суток пройдет. Они теряют индивидуальность самое большее через тридцать шесть часов.

— А! А! Что? Кто?

— Я вам позвоню минут через сорок.

— Погодите! А вы знаете (торжественно), я вам еще не сообщила, что Юра начал убирать весь двор, я в окно слежу. Ходит с мусором все прижав к груди, грязные пакеты! Я только его переодела! Вытерла! Воротник умудрился намочить! Обшлага! Что вы с ним устроили мне расхлебывать!

Она опять заплакала.

— Вы его в окно позовите аккуратно, крикните «Уол!» Так, нараспев: «Уол-уол!»

— Уол? Вы что, в своем разуме? Как я буду на весь двор орать это «уол» и еще нараспев! Что люди подумают! Там наш актив гуляет с внуками! Головка актива тем более! Марья Алексевна!

— Какая головка?

— Ой. (Пауза, кокетливо). Это мы когда еще в походы ходили с Белорусского, бывало, отстанем и говорим: мы головка хвоста. Мы — головка хвоста.

— Ничего, крикните так. Он поймет.

Через полчаса, побродив по аэропорту и основательно подкрепившись в кафе, Номер Один перезвонил Юре на квартиру.

— Але, Юра пришел?

— Хосподи, — в нос ответила Галина Петровна. — Он тут.

Она уже не плакала.

— Он Иисус? — вдруг спросила она. — Как это у вас называется? Мессия? Он по воздуху пришел? Или у меня психоз начался от такого счастья? Неврастения?

— Психоз, но это пройдет. Это игра.

— О неттт! Этто не игра! — на том конце провода горько засмеялись. — Он весь в этом… в собачьем… гуано! В каке!!! И не умеет умыться!

— На самом деле у него два высших образования, он знает языки и он объездил весь мир.

— У кого языки? Какие? Вы что? С немецким у него всегда было плохо я над ним стояла! Английский едва со словарем! Это я у нас в семье поверьте единственная могу вам признаться не скрывая кто в оригинале…

— Дайте мне Юру.

— Кто знает и читает Диккенса в оригинале…

— Минутку, я не знал, как здорово, я понял, дайте Юру.

Ее прервали на самом интересном месте. Разочарованно усмехнулась. Затем в трубке долго раздавалось шуршанье, Галина Петровна бормотала:

— Не тем концом берешь! Это не надо в рот! Это шнур телефонный! Это к уху! Сюда говори! Вынь провод… Обслюнявил. Ну вот что за человек! Дай, говорю! Скорей, он из Новой этой… Гренландии! Деньги бегут!

Наконец голос произнес:

— Это кто?

— Никулай, — сказал Номер Один. — Ты чего концерты закатываешь? Старушек пугаешь?

— Бызы.

— Не ругайся, извини. Давай обратно домой. Я камень привезу, сейчас сажусь на самолет.

— Кассету, однако, никому не показывал? — сказал знакомый до противного Юрин циничный тенор. Звучало как анекдот про чукчу.

— Откуда ты знаешь… (Пауза, нет ответа). Да она осталась там в развилке на пихте, у острога… Ну где все происходило.

— Напрасно, бызы. Я думал, бызы, твоя взяла кассету.

Бызы, самое большое энтттское проклятие.

— Что же делать, меня же схватили. Думал спрятать, сохранить.

— Моя найдет. Это важно. Телевидение, однако. Общественное мнение. Паблик рилейшнз. Ти ви. (Длинная английская фраза. Юра по-английски почти не умел). Раньше главный театр были войны, теперь теракты в кадре на телевидении. Без телевидения терроризм не существует. Основная задача! (Пауза). Показать всем казнь, как с нами обращаются. С народом энтти. Телевидение главная террористическая армия мира, ее сенсация это как атомный взрыв. Я нарочно сделал так. Варвару так и далее. Отдал мать. Он отдал на распятие сына, а я ее. Так не доставайся же ты никому.