Людмила Петрушевская - Номер Один, или В садах других возможнос­тей

Он посмотрел на «дядь Валеру» вверх своими быстрыми, слишком быстрыми, еще мокрыми черными глазами.

— Ну так, отгони машину на улицу и там оставь в любом месте, ясно? — с новообретенными вывертами и затычками, причем на предельной скорости сказал Номер Один, сопровождая эти слова матом, чтобы легче дошло. — Но молчи. Если поймают — ты нашел брошенную, если поймают, нашел, понял, нашел и все. Меня не видел. Я потом на тебя выйду. На, бери.

Морда взяла, не проверяя, деньги (очень немалые, мелких не было опять), спрятала их в кроссовку под босую ногу, залезла в кабину, недолго потыркалась там, затем перевозка завелась (ага, понимает) и уехала со двора.

Черные брови, на кого-то этот парень был очень похож… продолговатое лицо, щеки худые, подбородок вперед… Нос кривой. Отец разведчик. Все они тут разведчики, мифологема советского кино, внедренная в сознание масс. И президент отец разведчик.

Мотор ревел, удаляясь, но вдруг стих довольно быстро. Надо было сказать пацану отогнать подальше, ну да некогда.

Номер Один, свободный как отсидевший свой срок человек, вышел через подъезд на улицу.

У ворот стояла, ничего не делая, симпатичная девушка в темном слишком широком плаще. Он ей сказал пару слов. Она обернулась. Чудное личико, черная челка, глаза большие, но какие-то мутные. Худая, почти кахексия. Такое впечатление, что вот-вот сложится пополам.

— Я вас гдей-то видел, — повторил он. — Возьмем бутылку и пойдем к тебе?

Она встрепенулась, набрала воздуху в свою грудь, тощую как у цыпленка, и ответила ему такой забористой матерной фразой, что Номер Один только одобрительно кивнул и быстро просквозил мимо. Что-то меня глючит. У нее точно лицо как у той, что висела на чердаке. Сестра однояйцевая. Ах ну да, в одном же дворе. Забыл я, что ли.

Он прошел мимо железной решетки. Зорко вгляделся в особняк. Да. Сидят на скамейках ребятишки. Родители выстаивают рядом. Полные сумки с термосами. Девочки, повязанные платочками, парни лысые. На воротах вывеска. А, раковый корпус для детей. Это они, видимо, после облучения.

Проскочил мимо, свернул в сквозной подъезд. Оказался на проспекте. Только деньги дают такую свободу, только деньги.

Куда теперь, в Москву. Надо вернуть директору его гребаные доллары и освободить себя от этой мутоты. Все!

А х ли отдавать Паньке деньги. А его люди заберут квартиру нашу. Нашу какую квартиру. Нашу с Анюткой и Алешкой. А х ли Анюта вообще возникает. Будет требовать десять кусков на х знает что, б, на фальшивку, на шмаль, на которую она же и подсадит ребенка. Она б. С ней спал Кух. А где мой дом. Мой дом где, с бабкой? Где я? В городе Н. Я человек. Старший научный сотрудник. Автор новейшей гипотезы тра-та-та, компкомп, создатель комп игры «В садах других возможностей», компьютерный композитор т м в б в д что-то. Валера.

— Ксюшенька-аа! — завыл без слез вдали на задворках знакомый голос. — Ксюшенька-аа!

Да, ведь она все это время кричала. Каждые пять минут.

А Ксюшенька вон она там стоит.

Он шел мимо витрин, глядя на свое отражение внимательно, завернул в парикмахерскую.

Дыра, пропахшая дешевым одеколоном. В зеркале ожидалки отразился высокий вор, чернявый как иностранец, с карими глазами, лицо длинное и как бы такое… вогнутое. Хороший б клетчатый пиджак фокусника, брюки в тон, черные запыленные туфли (вытер их, не торопясь, тюлевой гардиной, клиенты, сидящие в очереди, оторопело засмеялись). X ли. Возникнет кто, у меня под ногтем писка. Острый осколок бритвы под ногтем правого среднего пальца. Гоу эвэй, пошли отсюдова на х б. Я знаю английский. У меня в кармане столько, сколько никто не имеет из вас. Я покрыт от горла вниз черной шерстью и интересно какая у меня елда. Далее отменил выход на улицу и посетил сортир парикмахерской. Небольшая елда. Какая при эрекции. При эрекции нормальная, но хотелось бы побольше. Очень бы хотелось, до зарезу. Но пришлось выйти, ничего не получилось, в дверь дико стали стучать, били ногой.

— Молодой человек! А! Посторонних кто разрешил?! Вы не имеете! Иди, иди! Можно так занимать, это служебный туалет! Вы что? Вы кто? Что вы мне показываете? Онанитик тут нашелся! Приличный мужчина, и чем занимаешься! (Визгнула). Показывает еще тут! Нина, Таня! В милицию звоните!

— А по глазам хочешь? Попишу сейчас.

Сразу посторонилась, лицо закрыла руками. Дал по голове. Пискнула и опустилась на колени, прикрываясь лапами. Можно сбегать за пистолетом и взять у них деньги у всех. Потом всех покоцать. Тех кто смеялись и вообще. Но ушел, ожидающие молча сидели, не глядя на него, никто не смеялся. Поникли. Почуяли, животное стадо сразу чует дискурс. Опасно.