Астрид Линдгрен - Кати в Америке

Мария-Антуанетта [9] Мария-Антуанетта (1755 - 1793) — французская королева, жена Людовика XVI (1754—1793). Казнена по приговору революционного суда. , которую везли по Парижу на гильотину, в телеге палача чувствовала, должно быть, примерно то же, что и Тетушка, ехавшая по городу в элегантном автобусе авиакомпании к аэропорту Бромма. Широко раскрыв глаза, она пристально смотрела в окошко, обводя взглядом дорогие ее сердцу улицы и дома, совершенно уверенная, что никогда их больше не увидит.

А когда мы прибыли в аэропорт, Тетушка слегка жалобно застонала. Я, утешая, похлопала ее по плечу, хотя, откровенно говоря, сама была по-настоящему испугана. Но, слава Богу, там нас ожидал Ян. Он стоял с букетиком фиалок в руках. Кажется, он никогда еще так не нравился мне. Ян, произнесший столько суровых слов о психованных, жаждущих приключений девчонках! А знаете, ведь он в самом деле был прав! Я крепко прижалась к нему, страстно желая, чтобы у меня хватило разума остаться дома. Но было уже слишком поздно. К счастью, я быстро приободрилась! И когда мы благополучно сели в самолет и он со страшным гулом пронесся по взлетной полосе, взмыл ввысь... и стал подниматься все выше и выше, прямо сквозь освещенные солнцем облака... А Ян, и моя контора, и Стокгольм, и все заботы остались там, внизу. О, в тот момент я почувствовала себя словно школьница в первый день летних каникул.

Не думаю, что и Тетушка ощутила себя школьницей. Она скептически простукала стену, чтобы выяснить, насколько прочен самолет, а затем изрекла:

— Я рада, что написала завещание!

Я сказала, что ей, мол, надо попытаться стать немного более air-minded [10] Разбирающейся в вопросах авиации, поклонницей авиации (англ.) . Если бы ее ответ услышал наш искусный пилот, он был бы совершенно обескуражен. Тетушка заявила, что когда ей — очень скоро — придется плескаться в Атлантическом океане, то ей будет абсолютно безразлично, насколько она air-minded. И она хочет посоветовать пилоту отнестись к этому совершенно спокойно, иначе она потом явится ему в виде призрака.

Я попыталась представить себе Тетушку маленьким рассерженным привидением в башмаках на пуговках, парящим темными осенними ночами над Атлантическим океаном, словно второй «Летучий голландец»'. Но мои размышления были прерваны очаровательной стюардессой, появившейся с обедом на подносе.

— Во всяком случае признайся, — уговаривала я Тетушку, — что куда приятней сидеть здесь и есть холодного цыпленка на высоте двух тысяч метров, чем впихивать в себя сало и брюквенное пюре дома на улице Каптенсгатан, что ты как раз делала бы сейчас.

Мне удалось выжать из нее половинчатое согласие, и этим пришлось удовлетвориться.

О, как чудесно было лететь! Мои жизненные силы укрепились настолько, что были по крайней мере на тысячу метров выше самолета.

— Жаль, что ты не отправишься на пароходе, — твердили мне все в один голос. — Это такое волшебное путешествие!

А я регулярно отвечала:

— Да, это необыкновенно волшебно. Но только для тех, кому и вправду нравится, когда его тошнит и рвет.

Когда норвежский берег остался позади, я посмотрела вниз на Атлантический океан. Маленькие игрушечные кораблики терпеливо бороздили волны. Я подумала о Христофоре Колумбе [11] Колумб Христофор (1451 — 1506) — мореплаватель. Родился в Генуе (Италия), жил в Испании. Пересек Атлантический океан и 12 октября 1492 г. (официальная дата открытия Америки) достиг острова Сан-Сальвадор. , и у меня потеплело на сердце. Как он осмелился на такое! Надо же, как он на такое решился?! Столько времени преодолевать милю за милей в бескрайних водах во всей их бесконечности, да еще не ведая, что там, за горизонтом!

— Согласись, что мужчины несут в себе заряд какой-то дикой неуемности и авантюризма, — сказала я Тетушке.

— Что, кто-то собирается разводиться? — спросила она.

Я попыталась объяснить ей: я, мол, думала о Колумбе, и какое счастье для человечества, что Колумбом была не я, так как повернула бы обратно после первого же дня плавания. Страдая от морской болезни и угрызений совести, я предстала бы пред Изабеллой Испанской’ и заявила ей, что никакой Америки, по всей вероятности, не существует. И во всяком случае, лучше подождать с ее открытием до девятнадцатого века, когда упорядочится регулярное сообщение, а еще лучше — до двадцатого, когда можно будет полететь туда на самолете.

— О да, мужчины — дико неуемное, авантюрное и прекрасное племя! Почему мы, женщины, никогда не открываем новых частей света?!