Астрид Линдгрен - Кати в Америке

Итак, я предчувствовала, что мне придется выдержать жестокую борьбу с Тетушкой. Она не испытывала ни малейшей симпатии к этой огромной стране на Западе, как и к любой другой зарубежной стране. Вероятно, она знала, что там делается! Она-то знала! Стоит только юной девице ступить на чужую землю, как, откуда ни возьмись, из-за ближайшего угла тут же вырастает маленький коварный торговец белыми рабынями. Дьявольски злобный, он одолевает свою жертву, готовя ей участь, что хуже смерти. А Тетушка... она ведь обещала моей маме, лежавшей на смертном одре, заботиться обо мне!

Но в общем и целом мне ведь наконец-то удалось достичь совершеннолетия, хотя Тетушка этого еще не осознала. И у меня есть несколько жалких бумажек по тысяче крон, унаследованных от родителей. То, что эти деньги сохранились до дня моего совершеннолетия, — заслуга исключительно Тетушки. Сама я в течение этих лет не раз выдвигала отличнейшие предложения, куда вложить эти капиталы. Самой страстной моей мечтой в четырнадцатилетнем возрасте был мотоцикл с коляской, и я никогда не понимала, как может человек быть до такой степени зацикленным и слепым. Тетушка упорно отказывалась понять, что именно мотоцикл является столь выгодным вложением денег, что банкиры только и мечтают об этом ночи напролет. Не помогло даже мое торжественное предложение оплатить обучение Тетушки на курсах мотоциклистов в ожидании того времени, когда мне исполнится восемнадцать и я смогу сама получить водительские права. Она продолжала упорствовать, когда я захотела потратить немного денег на шестирядную гармонику, чтобы подсластить ее самые одинокие часы. Вместо того чтобы проявить благодарность, Тетушка заявила:

— Нет, нет, деньги должны оставаться в банке.

Они могут мне пригодиться, когда меня постигнут: несчастливое замужество, бедность и рождение тройни, хроническое заболевание почек из-за слишком тонкого нижнего белья, война или чума и еще парочка-другая угрожавших мне бедствий.

Но теперь мне хотелось поехать в Америку. Когда Тетушка поняла, что намерения мои серьезны, она принялась выплакивать ливневые дожди и весь вечер говорила о том, как повезло моим бедным отцу и матери вовремя упокоиться. Когда же я все-таки не позволила поколебать свое решение, она, глубоко оскорбленная, направилась спать. На следующее утро Тетушка появилась с лицом измученным после бессонной ночи и объявила, что если мне так уж необходимо немедленно обречь себя на погибель, то ее долг ринуться в пропасть вместе со мной. Кроме того, в Чикаго у нее есть брат, с которым она всегда мечтала свидеться. Словом, Тетушка задумала сопровождать меня в Америку!

У меня просто перехватило дыхание. Блеск и аромат моего американского путешествия сразу сошли на нет. Ходишь тут, обращая взоры к небу и восклицая: «Хочу в Америку, хочу в Америку!..» Легко ли после этого отказаться от своей мечты и воззвать: «Мы с Тетушкой хотим в Америку!»

Подумать только! А как же веселые дорожные авантюры, которые я рассчитывала пережить?! Ведь я собиралась, вернувшись домой, живописать их девушкам из нашей конторы и всем, кто не сможет уклониться от моих россказней!

Я так и представляла себе, что небрежно заявляю: «Видели бы вы меня, когда я голосовала, чтобы прокатиться автостопом от Нью-Йорка до Чикаго на попутной машине, — это было чертовски весело!» Да, да, потому что я, естественно, собиралась голосовать на шоссе. Пожалуй, никто из побывавших в Америке не обошелся без путешествия автостопом через великую солончаковую пустыню или что-нибудь в этом роде. Но голосовать вместе с Тетушкой!.. У меня есть родственные чувства, да, конечно есть, но все-таки трудно отрицать, что Тетушка в башмаках на пуговках представляет собой серьезное drawback [5] Препятствие, помеха (англ.) , когда стоишь на обочине и игривым взглядом и поднятым большим пальцем руки пытаешься заставить огромные шикарные автомобили слегка замедлить ход. А ведь у Тетушки башмаки на пуговках! Шевровые башмаки! Башмаки начала века или около того! Этим о Тетушке сказано почти все. За ее суровой внешностью и резкой манерой говорить скрывается милейший человек, и я боготворю ее. Но мне, пожалуй, гораздо больше понравилось бы, если бы она по-прежнему сидела дома в нашей маленькой квартирке из двух комнат на улице Каптенсгатан, а я боготворила бы ее на должном расстоянии и нас разделял Атлантический океан! Но теперь Тетушка решила иначе, — и кто я такая, чтобы осмелиться восстать против сил природы? Вздохнув, я взяла Тетушку под руку, и мы отправились в паспортную контору.