Астрид Линдгрен - Кати в Америке

Такова горькая действительность для меня, бедной негритянской девушки из Луизианы. И единственное утешение, которое я могу придумать, — то, что есть штаты гораздо хуже. Есть штат, который называется «Миссисипи», — самый худший, и я должна радоваться, что родилась не там. Ричард Райт [168] Райт Ричард (1908—1945) — писатель, один из представителей афроамериканской прозы, автор автобиографической повести «Черный юноша» (1945). родился там, да, тот, что написал повесть «Черный юноша».

Со вздохом облегчения, что я все же Кати из Стокгольма, я поднялась со скамейки и рысью помчалась в отель — посмотреть, жива ли еще Тетушка. С человеческой точки зрения, она была жива. Она оставила небольшую записку, в которой сообщала, что уехала с миссис Хаммонд и что пусть я только посмею снова явиться так же поздно и сегодня вечером!

В эту минуту как раз явилась наша милая Рози — горничная-негритянка с миндалевидными глазами. Много дней я пыталась вступить в контакт с кем-нибудь, кто рассказал бы мне, как сами негры смотрят на свое положение. Но только попытайтесь это сделать, и вы увидите, как нелегко белой женщине вступить в беседу с негром в стране, где белые практически никогда с ними не разговаривают. Не могу представить себе, что бы произошло, если бы я без всякого, просто так подошла к кому-нибудь на улице и попросила бы побеседовать со мной. Но тут я попыталась заговорить с Рози. Она очень удивилась. Сначала она была необычайно немногословна, но в конце концов у нее развязался язык. Она сказала: она не думает, будто добрый Бог считал, что так и должно быть.

— Белые смотрят на нас как на животных. I just wonder why [169] Я удивляюсь, почему это так (англ.) . , — сказала она, печально глядя перед собой своими прекрасными глазами. — I just wonder why , — повторяла она раз за разом, как будто я совершенно не понимала, что ей и в самом деле необходимо объяснение. — А в вашей стране много цветных? — робко спросила она под конец. Слова ее звучали неописуемо смиренно, примерно так, словно она задавала вопрос, есть ли и у нас те, кого можно топтать ногами.

Потом она рассказала о своих детях. О детях просто очаровательных. Младшая, Оливия, она quite a lady [170] Точь-в-точь как настоящая леди (англ.) . , уверяла Рози. Тут я нахально спросила: нельзя ли мне прийти к ней домой — посмотреть на необыкновенную Оливию? Предложи я ей драгоценности, принадлежащие шведскому государству, она бы не так удивилась! Она удивилась и пришла в восторг. Ужасно, что мои слова вызвали такой восторг: белая женщина снизойдет до того, чтобы посетить ее дом!

Я не совсем отчетливо понимала, какое это потрясающее событие, прежде чем несколько часов спустя не прибыла в квартал, где живет Рози. Весь квартал был взбудоражен! Курчавые ребятишки, толпой окружившие такси, на котором я приехала, показали мне дом, где жила Рози. Слухи о моем предстоящем визите явно распространились по всему кварталу. У шофера был такой вид, словно он проглотил что-то несъедобное, и он несколько раз спросил, не хочу ли я, чтобы он подождал меня на улице. Этого я не хотела.

У Рози были маленькая комната и кухня. Там жила она с четырьмя детьми, а еще — двоюродная сестра Рози с дочерью-подростком. В комнату дневной свет проникал, лишь если открыть дверь на улицу. Нищенский суррогат человеческого жилья — вот что это было! Четверо детей смотрели на меня так, словно я была архангел Гавриил [171] Один из семи главных ангелов, возносящий молитвы людей к Богу. Имя Гавриил означает — сила Божия. , сошедший на землю со своего небесного трона. На полу была лужица. Той, что была quite a lady , немного не повезло. Но такое может случиться и с ladies в самых лучших семействах. В комнате был один стул, на который я и села. Остальные сидели на кроватях, Рози болтала.

— В штате Миссисипи куда хуже, чем здесь, в Луизиане, — рассказывала она. — В Миссисипи... о, там случаются ужасные вещи. Там по ночам исчезают негры. И их никогда больше не увидят. Ясное дело, если не найдут их повешенными на деревьях. Неужели вы об этом не слышали?

И она спела для меня и для детей, которые стояли прямо, как палки, глазея на меня: