Юсуф ас-Сибаи: Добрейшие люди

Ситт Закия засмеялась и сказала Али мягко:

— Пожалуй, тебе подошло время жениться, уста Али. Ты нуждаешься в человеке, который скрасил бы твое одиночество. Ведь путешествие по жизни длительно, а дорога темна и пустынна. И ни один человек не может обойтись без товарища в пути, который бы облегчил ему трудности путешествия и скрасил одиночество дороги.

Али не ответил, потупил голову, им овладели неловкость и смущение, и он в полном замешательстве поспешил распрощаться с хозяином и его женой. Быстро спустился по лестнице, и через несколько мгновений его охватила тьма и одиночество дороги.

Ведь этими словами женщина разбередила рану, которая, как ему представлялось, уже зарубцевалась. Он-то давно подумывал о женитьбе, однако годы шли за годами, а дело не подвигалось дальше раздумий. Теперь ему перевалило за сорок, и время его уже ушло. Он прошел большую часть пути и привык к своему одиночеству. К тому же есть и самая главная причина… Причина, которую он никогда не пытался выяснять для себя глубоко. Да он просто не может представить себе, что он вдруг решится прийти в дом к ситт Закии и сказать ей, что он женится на другой…

Через неделю после того вечера люди квартала проснулись от шума и криков и увидели, что один из домов охвачен пламенем, языки которого вздымаются высоко в небо. Все сбежались на пожар, пытаясь погасить его. Пожарные приехали довольно быстро, но огонь погас только после того, как сгорело несколько домов по соседству.

Муаллим Ибрагим спустился вниз, вышел из своего дома и бросился в толпу, расспрашивая о случившемся. Он остановился перед сгоревшими домами, взирая на них в сильнейшем страхе. И вдруг ему показалось, что молния прошла через его тело. Ведь один из сгоревших домов был домом его приятеля.

Он устремился вперед, прокладывая себе путь через толпу людей, пытаясь подойти поближе к этому дому. Однако он не успел сделать и шагу, как столкнулся с уста Али, который, как каланча, босой и с непокрытой головой возвышался над толпой, крепко зажав в одной руке будильник и всем своим видом выражая полнейшую растерянность и замешательство.

Муаллим Ибрагим потрепал его легонько по спине и взял за локоть, чтобы вывести из толпы. Али вздрогнул, пришел в себя и сказал хриплым шепотом:

— Все сгорело, дотла. Я потерял все, что имел: постель, одежду, деньги. У меня не осталось ничего, кроме этого. — Он показал на будильник.

Муаллим Ибрагим почувствовал, что его сердце облилось кровью от жалости к другу. Впервые он избавился от своей застенчивости и, отбросив церемонии, обратился к другу по имени, не предваряя его как обычно словом «уста»:

— Али, не печалься! Слава аллаху, ты сам спасся! Могло быть и хуже. Пойдем со мной.

И Али, понурив голову, побрел рядом с ним, а Ибрагим продолжал:

— Не тужи! Ведь мой дом — это твой дом. У нас есть лишняя комната, которую ты можешь приспособить себе под спальню, пока не утрясешь свои дела.

Али был не в том состоянии, когда спорят и возражают против чего-нибудь. Он дошел до дома своего друга, растерянный и в полном замешательстве. Только оказавшись перед ситт Закией, он начал приходить в себя. Ему стало мучительно стыдно за свой вид. Он попытался извиниться и уйти, но женщина сказала ему мягко и ласково:

— Пожалуйста, уста Али! Слава аллаху, ты цел и невредим. Этот дом твой, и те, кто живет в нем, — твоя семья! Воистину аллах ниспосылает трудности и невзгоды, дабы очистить сердца от ржавчины и научить нас помогать друг другу!

И Али вошел в гостиную, где женщина уже приготовила ему диван, чтобы он мог лечь Муаллим Ибрагим проводил его словами:

— Доброй ночи! Не тужи! Ты можешь пользоваться этой комнатой, пока не подыщешь себе дом. Утром купишь все, что нужно, из одежды.

И закрыл за ним дверь. Через несколько мгновений он погрузился в постель рядом со своей женой. Они коснулись друг друга руками в темноте, и женщина прошептала:

— Мы должны обращаться с ним как можно лучше. Нужно, чтобы он чувствовал себя как дома, не так ли?

— Конечно! Я обязательно дам ему утром несколько фунтов, чтобы он купил себе на них что ему нужно. Он имеет право на самое лучшее. Я думаю, без него работать не смогу.

— Он ведь так одинок в жизни. Нет ни одного сердца, которое посочувствовало бы его несчастьям и разделило бы с ним его горести и печали. Поистине одиночество тягостно и мучительно.

Мужчина коснулся волос и лица своей жены и почувствовал, что капли слез висят у нее на ресницах. Он мягко и ласково поднял ее руку, положил ее себе на губы и прошептал: