Саша Канес - Мои мужчины

В Шарм-эль-Шейх мы приехали ранним утром следующего дня едва живые от усталости. Но, поспав у себя в номере пару часов, я оставила отключившуюся подругу и побежала на море.

Красное море меня очаровало. Я не ожидала, что разноцветный коралловый мир начинается прямо у самого берега. Раньше мне казалось, что для того, чтобы увидеть переливающихся всеми цветамирадуги обитателей морских глубин, необходимо плыть куда-то вдаль как минимум много часов. Но как я была не права! Здоровенные бирюзовые рыбины попугаистыми клювами так сновали у ног купальщиков и, судя по периодическим взвизгам, даже кусали кое-кого за пятки, я залезла в воду, что было очень приятно после всех мучительных переездов. Однако без маски я не могла любоваться даже тем, что видела, стоя на берегу. Неподалеку от места моего купания стояланебольшая деревянная кибитка, обклеенная со всех сторон фотографиями рыб и красочными плакатами, изображавшими людей в подводном снаряжении. Решив, что там, может быть, выдают напрокат маски и ласты, я накинула на плечи полотенце и подошла переговорить со стоявшей за стойкой белобрысой девчушкой.

Девчушка оказалась немкой. Английский был паршивым и у меня, и у нее, поэтому только через несколько минут разговора я поняла, что она на полном серьезе предлагает мне пройти курс обучения подводному плаванию. В далеком детстве я засматривалась фильмами Жак-Ива Кусто и не могла поверить, что опуститься под воду с эквалангом под силу простому смертному и что это чудо может быть доступно имне. Теперь уже, наверное, в каждой египетской дайвинг-скул есть русскоязычные инструкторы и мастера тогда, много лет назад, мне предстояло учиться и сдавать экзамен на английском. При этом я должна была уложиться в пять дней своего пребывания на Красном море, так как в последний день перед вылетом погружение запрещается во избежание кессонной болезни. Риск мой был не так уж мал, двести пятьдесят долларов — больше половины от того, что я смогла взять с собой в поездку. Не сдам экзамен — деньги, считай просто пропадут! Но я рискнула! Уже с самых первых погружений в глубины Красного моря поняла, что нисколько не ошиблась в своем решении, и наслаждалась роскошным и прекрасным миром кораллового безмолвия.

Молодежная часть группы во главе с Катькой загорала на пляже. Другие, преимущественно богобоязненные старухи, обливаясь потом, торговались с арабами из-за всевозможных безделушек — от бус до кусочков поддельного папируса. Весь этот хлам они планировали привезтив Россию и там с выгодой продать, что им наверняка и удалось впоследствии сделать. Монашки, не дожидаясь общей экскурсии, убыли в монастырь Святой Екатерины, а священники бесследно исчезали куда-то каждый день после завтрака и появлялись уже поздно вечером, выпившие и очень дов ольные.Я же каждый день первой приходила завтрак, после чего убегала в дайвинг-скул.

Катька к моему увлечению отнеслась спокойно, самажелания обучаться дайвингу не проявила. Весьдень она проводила на пляжном топчане, за горалабез лифчика и читала какой-то детектив. Вокругнее увивались наши программисты. Когда ребята отходили поплавать, на соседние топ чаныподсаживались незнакомые арабы. Иногда они дажепытались заговорить с Катькой. Чаще всего представлялись врачами. Они страдальчески пялились на соблазнительные округлости моейподруги и на ломаном английском уговари валиее надеть лифчик, чтобы уберечь грудь от жесткого солнечного излучения. Она не удостаи валасексуально озабоченных смуглых «меди ков»даже взглядом, продолжала читать и тре патьсясо своими ухажерами-программистами.

Мой инструктор немец Ханс Бош был очень симпатичным парнем, старательным и хорошим, но как мужчина был мне совершенно неинтересен. При этом я чувствовала, что вызываю у него вполне естественное желание. Когда он надевал на меня оборудование, помогал облачаться в резиновый «мокрый» костюм, его руки не упускали возможности пройтись помоему телу. Мне это не мешало, было даже забавно. Я делала вид, что ничего не замечаю. В свете предстоявшего экзамена возмущаться было глупо и недальновидно а переводить наши отношения в разряд интимных было бы очень странно. Я весьма уставала от того, что все мое обучение и общение проходило на английском языке, а при мысли о том, что во время вечернего отдыха и неизбежного ночного секса мое лингвистическое напряжение продолжится, мне становилось смешно и тошно одновременно.