– Лишнее подтверждение моего низкого статуса, – жаловалась она. – Все, что попадает в “отстойную папку”, никуда не годно по определению, иначе бы эти рукописи там не оказались. Так что я зря трачу время. Если туда случайно проскочит что-либо стоящее, а я это замечу и скажу, что рукопись стоит публиковать, начальство все равно ее отвергнет, потому что они не станут доверять моему мнению. Они ведь считают меня дурой, которой если что и можно поручить, так только разбираться с самотеком.
У нас обоих имелись причины для недовольства, но в Лондоне всегда найдется толпа людей, которым еще хуже, чем тебе. Именно об этом я подумал, когда снова встретил Грегори Коллинза.
Одним серым, влажным днем он зашел в магазин Соммервилей. Подозреваю, что, если бы на его месте был кто-то другой, я бы смутился оттого, что знакомый застукал меня в унылой должности продавца; но я был уверен, что чем бы Грегори ни занимался, его работа еще неинтересней и тоскливей, чем моя, так что искренне обрадовался ему. А он также горячо отозвался. Грегори кинулся ко мне словно к старому доброму другу. Возможно, полагал, что сожженные книги связали нас нерушимыми узами.
– В шикарном же местечке ты осел, – сказал он. – Похоже, дела у тебя идут.
Бедный старина Грегори.
– Идут, – согласился я. – А как ты? Чем занимаешься?
– Преподаю, – мрачно сказал он; мое чувство превосходства не дрогнуло.
– В Лондоне?
– Нет, в Харрогите [13] Фешенебельный курорт в графстве Йоркшир.
. В классической школе. Одна из самых позорных. Преподаю историю.
Да, все идеально соответствовало моим предположениям.
– Ну и как? – спросил я.
– Здоровско, – сказал он. – Знаешь, учительство – это мое. Я всегда буду преподавателем.
Я чувствовал себя все лучше и лучше.
– А что привело тебя в Лондон?
Грегори хмыкнул, и вид у него стал несчастный.
– Лондон, – недовольно проворчал он. – Ехал в такую даль, чтобы встретиться с одним человеком, а этот мерзавец не пришел. Сказался больным. Я потребую извинений.
Он расхаживал по магазину, открывал шкафчики, доставал самые дорогие экземпляры: книгу Уиндема Льюиса с подписью автора, письмо Гертруды Стайн. Казалось, они его заинтересовали, но он обращался с ними так, как мог бы обращаться с утренней газетой.
– Мне нужно убить до поезда пару-тройку часов. Не хочешь хлебнуть пивка после работы?
Я согласился. На вечер у меня, как обычно, ничего особенного не планировалось, хотя я не знал, о чем нам с ним говорить. Я сильно сомневался, что у меня есть много общего со школьными учителями из Харрогита. Магазин закрывался через час, и я рассчитывал, что Грегори уйдет и вернется к концу, но он проторчал до самого закрытия, безо всякого почтения обращаясь с самыми ценными и дорогими раритетами. Джулиан Соммервиль косился на него с легким неодобрением, но воспитание и врожденная робость не позволяли ему одернуть Грегори. Наконец я с облегчением вытащил Грегори из магазина и повел в ближайший паб. Он влил в себя половину кружки одним глотком и одобрительно причмокнул:
– Неплохо для эля, сваренного на юге.
Его повадки заскорузлого северянина, очутившегося в Лондоне, раздражали еще сильнее, чем в Кембридже.
– Ну что, ты продолжаешь выступать на сцене? – спросил он.
– Нет, конечно, – ответил я. – Думаю, я вышел из этого возраста.
– Правильное решение, – хмыкнул Грегори. Знаешь, нам стоит глотнуть шампанского. Не подумай только, что я его шибко люблю.
– Есть что отметить? – поинтересовался я.
Я спросил себя, уж не нашел ли он добрую йоркширскую женщину, которая согласилась выйти за него замуж, хотя такое предположение и казалось мне невероятным.
– По совести говоря, Майкл, я тебе слукавил. Я стараюсь об этом не болтать, но вообще-то я приехал в Лондон на встречу с издателем. С моим издателем.
– У тебя есть издатель?
– Ну да, я и говорю.
– И что ты намерен опубликовать, учебник истории?
– Нет, роман.
Грегори Коллинз и литература по-прежнему не связывались в моей голове.
– Но я думал, ты сжег свой роман.
– Я сжег один роман. Но ведь никто не запрещает написать несколько. Первый оказался говенным. А этот чертовски хорош, если можно так говорить о своей книге.
– Так это же здорово. Поздравляю.
Я надеялся, что голос мой звучит убедительно. И действительно – здорово, особенно для Грегори, и чего ради мне огорчаться из-за его маленького успеха? Я же не собираюсь соревноваться с Грегори Коллинзами нашего мира. И все же радости в моем голосе было, похоже, маловато.
Читать дальше