Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Напиток богов

Кажется, в этот момент Денис тоже почувствовал себя самым никчёмным работником.

— Не надо в клуб, — сказал он и сделал шаг вперёд на свинцовых подгибающихся ногах. — Я нашел радость. Я её приведу. Обещаю.

Константин Петрович сжал кулаки, снял защиту и вихрем вылетел из приёмной. Сёстры Гусевы, словно только того и ждали, шмыгнули к двери на лестницу, на ходу расчехляя кисеты и доставая из многочисленных карманов маленькие медные трубки, зажигалки и прочую курительную снасть.

Лёва поглядел на часы, подобрался, как тигр перед прыжком, и умчался к себе — пора было ехать в книжный магазин, вручать победителю оранжевый молескин с бонусными рисунками внутри — авось, прокатит.

Денис приказал своим стеклянным, оловянным, деревянным ногам шагать прочь, в коридор, в туалет, там можно лбом к холодной стенке прислониться, и никто не увидит.

Шурик и Виталик, не сговариваясь, направились к кофейному автомату. Работа не ждёт. Но всё же немножко подождёт.

— Бедный Константин Петрович! — сказала Наташа, когда они остались в приёмной втроём. — Как истосковался весь! Почему влюблённые так часто должны терпеть разлуку?

— Думаешь, он от разлуки с Машей лютует? Раньше ведь такой же был! — напомнил Шурик.

— Раньше он срывался оттого, что не знал любви и был совсем один. Теперь оттого, что она далеко. Но за что их так? За что разлучили?

— А дело в том, — отходя к стенке с чашечкой кофе, объявил Виталик, — дело всё в том, что сверху за счастливой парой наблюдать скучно. Они смотрят друг на друга, и всё с полувзгляда секут. За руки держатся, молча, а как только остаются наедине — прыгают в кроватку. Или сидят голубками на жердочке и воркуют, нелепо так, неинтересно. То ли дело — скандальная пара! Они и поругаются, и подерутся, и помирятся — и так десять раз на дню! И глядеть на них весело.

— Вам с Вероникой, значит, весело? — невинным голосом спросил Шурик.

— Ох, не говори, прямо оборжаться. Представляешь, вчера у меня резинка на трусах лопнула. Прошу прощения за столь интимную подробность, — спохватился он, поворачиваясь к Наташе. — Ну, я уже начал, так доскажу. Лопнула она, и я, чтоб не париться по такому поводу, приклеил труселя к пузу скотчем. И забыл. А вечером поплатился. И получил бесплатный сеанс эпиляции.

— Бедняжка! — воскликнула Наташа.

— Вот! В тебе, в смысле, твоими устами говорит добрая русская женщина!

— А что говорит своими устами злая русская женщина? — поинтересовался Шурик.

— А Вероника сказала: «Что ж ты сразу степплером-то не воспользовался? Получился бы миленький пирсинг».

Шурик с Наташей не смогли удержаться от смеха.

— Вот! И вам весело! Мы с Вероникой — весёлая пара, смешная. А разве этот конченый зануда Цианид и застенчивая дама его сердца способны отчебучить что-нибудь похожее? Нет. Вот и томятся в разлуке — так за ними наблюдать интереснее. Как я и сказал в самом начале. Верьте мне, люди.

Обозреватели светской жизни, все, сколько их было в этом городе — от ведущей телепрограммы на «Пятом канале» до владелицы крошечного блога с двумя сотнями подписчиков, — окружили Алису, стараясь откусить от неё побольше эксклюзива. Ей было совсем не жалко, интересные вопросы позволяли ей узнать о себе что-то новое — сама она не умела задавать их себе, а жаль. Но неожиданные вопросы быстро кончились, а повторять одно и то же давно наскучило. Когда повторяешься и твердишь заученные, избитые фразы, можно упустить то важное, что понял о себе только что, благодаря вопросам интересным.

Схватив под руку обалдевшего от счастья молодого официанта, Алиса сделала круг почёта и, убедившись, что её обновлённый ранец попал во все объективы, поспешила удалиться. Она бежала по мраморным ступеням дворца, в котором проходил модный показ, теряя туфли, как Золушка, но Василий, по счастью, не превратился в крысу, а его автомобиль — в тыкву, и они умчались прочь, к тишине и покою. Водитель скептически улыбнулся, когда она велела везти себя к «Фее-кофее», но промолчал.

Вчерашняя партия в шахматы не давала покоя. Это была интересная игра с достойным противником, и было в этой игре что-то от совсем другой игры, но какой, какой же?

Алиса шагнула в зал, огляделась по сторонам. Милые молодые люди разыгрывали очерёдность ходов в настольной игре с карточками и фишками. Надменные офисные дамы — должно быть, начальницы среднего звена — попивали кофе, свысока поглядывая на юношу и девушку с дредами, устроившихся возле окна.