Марк Леви - Первый день

Свет первого дня летит из глубин Вселенной, он летит к нам. Сумеем ли мы уловить и распознать его, сумеем ли понять, с чего все начиналось?

Стояла мертвая тишина. Никто не шевельнулся. Я чувствовал себя снеговиком, выставленным на солнце и обреченным на неминуемую гибель. Я и был этим снеговиком, пока Уолтер не захлопал в ладоши. Я поспешно сгреб листки со своими записями, и тут вдруг председатель жюри поднялась с места и тоже стала аплодировать; следом за ней зааплодировали члены жюри, и зал взорвался овацией. Я поблагодарил всех и спустился со сцены.

Уолтер обнял меня и крепко поцеловал.

— Вы держались…

— Пафосно или отвратительно? Я вас предупреждал, у нас нет шансов.

— Вы наконец замолчите или нет? Вы меня перебили, а я собирался сказать, что публика слушала ваше выступление как завороженная. В зале никто не шелохнулся, даже ни разу не кашлянул!

— Это неудивительно: не прошло и пяти минут, как все умерли от скуки.

Усевшись на место, я увидел, как молодая женщина из четвертого ряда вскочила и поднялась на сцену. Так вот почему она так внимательно меня разглядывала: мы с ней были конкурентами, и она следила за мной, чтобы не повторять моих ошибок. Микрофон по-прежнему не работал, но ее чистый голос разносился по всему залу. Девушка подняла голову, и ее взгляд устремился куда-то вдаль, словно в неведомую страну. Она говорила об Африке, об охристой земле, которую она без устали копала. Она нам объясняла, что человек никогда не сможет быть свободным в выборе своего пути, пока не узнает, откуда пришел. Ее проект в каком-то смысле был самым амбициозным из всех представленных: здесь речь шла не о высоких достижениях науки или высоких технологиях, а об осуществлении Мечты — ее мечты.

«Кто наши предки?» — с этих слов она начала свое выступление. А я еще задавал вопрос, откуда начинается рассвет! Она завладела вниманием аудитории с первых минут. Ее выступление и докладом-то назвать было трудно: она рассказывала нам увлекательную историю. Уолтера она покорила сразу, как, впрочем, и членов жюри и всех слушателей в зале. Она говорила о долине Омо, описывая дивные берега этой эфиопской реки, — я не сумел бы так же красиво описать горы Атакамы. Временами мне чудилось, будто я слышу плеск воды, чувствую дыхание ветра, взметающего пыль, и укусы безжалостного солнца. Пока она говорила, я готов был бросить свое дело и присоединиться к ней: вместе работать в экспедиции, копать потрескавшуюся от засухи землю. Она осторожно достала из кармана странный предмет, положила его на ладонь и вытянула ее вперед, чтобы всем присутствующим было видно.

— Это фрагмент черепа. Я нашла его на глубине пятнадцати метров, на дне пещеры. Этому черепу пятнадцать миллионов лет. Он — крохотная частичка человеческой истории. Если бы у меня была возможность копать еще глубже, еще дальше, еще больше, возможно, я сейчас смогла бы вам рассказать о том, что представлял собой самый первый человек на Земле.

На сей раз ничье вмешательство не понадобилось: публика устроила докладчице бурную овацию.

После нее оставалось выслушать еще десять конкурсантов. Я не хотел бы оказаться на их месте.

— В половине десятого жюри отправилось совещаться. Зал постепенно пустел. Уолтер держался невозмутимо, и это меня смущало. Я подозревал, что он поставил крест на наших надеждах.

— Думаю, мы заслужили по кружечке хорошего пива, — заявил он, подхватив меня под руку.

Мой живот, который свело еще несколько часов назад, пребывал все в том же состоянии; я смиренно последовал за Уолтером, а сам считал минуты, не в силах расслабиться.

— Эдриен, а как же ваши знаменитые лекции об относительности времени? Вы что, их забыли? Мы ждем не дождемся решающей минуты, и время тянется невыносимо долго. Пойдем подышим воздухом и подумаем о чем-нибудь постороннем!

На продуваемой ледяным ветром площадке перед входом несколько таких же, как мы, нервных кандидатов курили, подпрыгивая на месте, чтобы согреться. Молодой женщины из четвертого ряда нигде не было видно, она как будто испарилась. Уолтер оказался прав: время остановилось, ожидание длилось целую вечность. Присев за столик в баре отеля «Мариотт», я то и дело поглядывал на часы. Наконец наступил момент вернуться в зал и выслушать решение жюри.

Незнакомка с четвертого ряда сидела на своем месте, не глядя в мою сторону. Президент Фонда в сопровождении членов жюри вошла в зал. Она поднялась на сцену и поздравила всех кандидатов на премию, отметив высочайший уровень их работ. Обсуждение было трудным, заявила она, и понадобилось несколько туров голосования, чтобы определить победителя. Жюри особо отметило выступление кандидата, представившего проект по очистке воды, но премию решили присудить первому оратору и его исследованиям в области биогенеза. Уолтер не дрогнув выдержал удар. Он хлопнул меня по плечу и заботливо заметил, что нам не в чем себя упрекнуть — мы сделали все, что могли. Президент Фонда сделала знак рукой, прервав аплодисменты.