Артур Хейли - На высотах твоих

Среди собравшихся раздались аплодисменты.

— Не могли бы вы сказать, мистер Хауден, — продолжал комментатор, — будет ли обсуждаться недавний инцидент с подводной лодкой, и если да, то какова будет позиция Канады?

— Я абсолютно уверен, что мы будем обсуждать этот вопрос, — серьезно ответил Хауден. — Естественно, мы разделяем глубокую озабоченность Соединенных Штатов в связи с трагической гибелью «Дифайэнта» и ее экипажа. Ничего более в данный момент сказать вам не могу.

— В таком случае, сэр… — начал было телевизионщик, но тут его нетерпеливо оборвал другой репортер:

— Слушай, приятель, не возражаешь, если еще кто-нибудь задаст вопрос? Кроме телевидения, пока еще есть и газеты.

Его поддержал одобрительный ропот среди других журналистов, и Джеймс Хауден мысленно усмехнулся. Он заметил, как комментатор вспыхнул и сердито кивнул съемочной группе. Эти кадры, догадался премьер-министр, впоследствии, конечно, вырежут.

Поставивший на место телевизионщика репортер, средних лет журналист по имени Джордж Хаскинс, представлявший виннипегскую «Фри пресс», не терял времени:

— Мистер премьер-министр, я бы хотел задать вопрос не насчет Вашингтона, а по поводу позиции правительства в отношении этого человека без гражданства.

Джеймс Хауден сдвинул брови. Несколько озадаченно переспросил:

— Что-то не совсем вас понял, Джордж.

— Я говорю об этом Анри Дювале, сэр, о том самом парне в Ванкувере, которого не впускает министерство по делам иммиграции. Не скажете ли нам, почему правительство заняло такую позицию?

Хауден перехватил взгляд Брайана Ричардсона, и партийный босс энергично протолкался вперед.

— Джентльмены, сейчас, как вы понимаете, не время… — начал было Ричардсон.

— Черта с два, Брайан! — вспылил Хаскинс. — По всей стране это новость номер один.

Кто-то из журналистов ворчливо добавил:

— С этими телевизионщиками и представителями по связям с общественностью теперь уже и спросить ничего нельзя.

Джеймс Хауден преувеличенно добродушно вмешался в назревавшую перепалку:

— Я отвечу на любой вопрос, если смогу. Я ведь всегда так поступал, разве нет?

— Да, сэр, конечно, не о вас речь, — согласился Хаскинс. — Вот только другие все пытаются помешать.

Репортер метнул негодующий взгляд в сторону Брайана Ричардсона, который и не подумал отвести глаз, храня на лице бесстрастное выражение.

— Я только сомневаюсь, очевидно, как и мистер Ричардсон, — заметил премьер-министр, — что такой вопрос уместен в данный момент.

Хауден надеялся, что ему удастся увести разговор в другую сторону; если нет, придется выкручиваться. Иногда он думал, что иметь пресс-секретаря на такие вот случаи — как у президента США — большое преимущество. Но от учреждения такой должности упорно воздерживался из опасения стать труднодоступным для окружающих.

Томкинс из торонтской «Стар», сдержанный, ученого вида англичанин, пользовавшийся в столице огромным уважением, вежливо сообщил:

— Дело в том, сэр, что большинство из нас получили телеграммы от редакторов с требованием процитировать ваше заявление по поводу этого Дюваля. Похоже, множество людей интересуется, что с ним будет.

— Понятно.

Избежать этой темы, значит, не удастся. Даже премьер-министр, если он достаточно умен, не может оставить без внимания подобную просьбу. Хаудена, однако, бесило, что теперь внимание публики будет частично отвлечено от его визита в Вашингтон. Хауден задумался. Краем глаза он заметил протискивавшегося вперед Харви Уоррендера, но умышленно игнорировал его присутствие, с раздражением вспомнив, что именно тупое упрямство Уоррендера привело к тому, что сейчас происходит. Он взглянул на Ричардсона. В глазах директора партии ясно читался упрек: «Я же предупреждал, что будут неприятности, если мы не приструним Уоррендера». А может быть, Ричардсон уже догадался, что здесь сыграли свою роль какие-то дополнительные факторы, для этого он был достаточно проницателен. Так или иначе, с учетом угрозы Харви Уоррендера, нависшей над Хауденом подобно лезвию гильотины, премьер-министру придется самому справляться с ситуацией. «Одно только можно предсказать совершенно точно, — мелькнула у Хаудена мысль, — инцидент, о котором зашла речь, хотя и неприятный, но, вне всяких сомнений, через несколько дней утратит всякую актуальность и очень скоро забудется». Хауден заметил, что телевизионщики вновь включили камеру, так что, может быть, действительно самое время решительно выразить официальное мнение и подавить возможную критику.