Валентина Мелисова: Исповедь восточной женщины

Стоило ли пересекать 3 границы, чтобы теперь, стоя на площадке сторожевой крепости (единственной достопримечательности в этом городе) задать себе вопрос:

— Зачем надо было, имея прекрасное московское образование, московскую прописку, все, что было со мной за 30 лет, сменить так неожиданно, стремительно и бесшабашно, на эту чужую страну, чужих людей, чужую религию?

Шорох сзади, оглядываюсь — никого, шорохи слева, справа — легкий ветерок.

Куда ни повернусь, всюду выжженные солнцем, бесцветные дома, чахлая редкая зелень. Только высокие минареты мечетей оживляют пейзаж.

— Куда ты попала, Наташа? Русская, христианка, как ты оказалась здесь?

— А, действительно, как?

Я на вечеринке по поводу Нового года. Подружки — Таня и Ленушка так зазывали, так суетились, обещали какое-то знакомство. А мне было лень! Лень встать с дивана, лень одеться, нанести макияж, лень даже подумать, что из теплой, уютной комнаты нужно выходить в сырой, промозглый вечерний воздух. Но уж очень старались подружки: щебетали-щебетали-уговорили. Ну, ждите!

Собираюсь, одеваюсь медленно. Я вообще копуша. Терпеливо ждут. Критически оглядываю себя в зеркало: среднего роста, скрытная, с распущенными каштановыми волосами я иногда нравлюсь себе. Нравлюсь и сейчас. Хороша!

И вот я в совершенно незнакомой компании — нарядная, красивая, веселая. С кем-то здороваюсь, с кем-то целуюсь, с кем-то знакомлюсь.

И чувствую на себе внимательный восторженный взгляд огромных черных глаз. Поворачиваюсь, как в замедленной съемке в кино, и … утопаю в них. Назойливо звучит песня Успенской «Пропадаю я».

Да нет, это я пропадаю. Это про меня песня, но пропадаю не одна, с ним вместе. Непривычное имя Валид. Очень созвучно с именем мамы. А может быть это символическая значимость?

И я пропала в течение недели: встречи, цветы, духи, улыбки, обжигающие поцелуи, влюбленные взгляды. Никогда за мной никто так не ухаживал, да и ухаживать-то было некому: мальчишки-сокурсники не умели ни руки подать, ни цветы подарить, ни комплимент из себя выжать. И никто никогда не шептал ласково и нежно: «хабиби» (любимая). И не распускал мои роскошные каштановые волосы, чтобы целовать их, целовать, целовать.

В моей душе поднималась горячая волна, захлестывала разум, сознание — пропадала я.

А потом начались бурные, стремительно убегающие дни и недели. Мой любимый защищается; тема диссертации сложная, мудреная; но он блестяще, убедительно рассказывает, объясняет, показывает. С волнением слушаю — голос уверенный, очень хорошо раскрывает тему.

Мне очень приятно слышать высокую оценку строгой профессорской комиссии:

— Отлично, молодец; пусть ваша тема принесет пользу вашей Родине. Пусть успех сопутствует вам!

Защитился Валид и улетает в далекую Сирию — это его Родина. Он должен после аспирантуры быть в своей стране, срочно должен проходить армейскую службу.

В голове только одна мысль: — Как же я без него? Как я останусь одна? Пропаду я, пропаду!

Спасает беготня. Бегом вверх-вниз по лестницам, учреждениям, метро. Надо сфотографироваться, сдать документы на международный паспорт, упаковать вещи, съездить к родителям в Казахстан — повидаться и попрощаться; заказать билет в далекую Сирию, которую на карте-то никогда не встречала, а про их знаменитые Галанские высоты думала, что это в Голландии.

Тепло и уютно в родительском доме. Внимательная, всепонимающая мама, заботливая, но почему-то грустная, иногда замечаю слезинки в ее глазах.

— Дорогая моя, ну что же ты так волнуешься, не на век же расстаемся. Не грусти, не плачь. Обещаю тебе, я буду счастлива, буду!

Очень спокойный, как всегда уверенный папа. Он даже гордится мной:

— Молодец, дочка! Отчаянная, не боиться. За любовью стоит идти на край света.

Любимая Томаша, сестричка-лапушка, грустит с мамой, понимает, что видеться так часто, как раньше, не будем. Озорница Линушка, шумная, веселая, неугомонная, не дает никому покоя в доме. Молчаливый Нияз, принимает все, как есть: все хорошо, если человеку, действительно, хорошо.

Вот и вся моя семья. Самые дорогие моему сердцу люди. Любимые, не так уж я уверена, как кажусь. Собираться — собираюсь, а вот, что ждет меня там — не пропаду ли? Ответа нет.

Нияз, Валид — мусульмане. Значит, мама — мусульманская теща? Интересно! Какая, вообще, интересная жизнь.