Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков темнее

Я пытаюсь работать, и твои письма меня очень отвлекают.

Джек возвращается после полудня и сообщает, что моя поездка в Нью-Йорк отменяется, хотя сам он едет, и что он никак не может изменить политику главного начальства. Он проходит в свой кабинет, с грохотом закрывает дверь. Он явно в ярости. Интересно почему.

В душе я понимаю, что намерения у него недостойные, но уверена, что смогу сама с ним разобраться. Еще мне интересно, что знает Кристиан о предыдущих секретаршах Джека. Я отодвигаю эти мысли и сосредоточиваюсь на работе, но в душе полна решимости заставить Кристиана переменить свою позицию, хотя перспективы тут туманные.

В час дня Джек высовывает голову из кабинета.

— Ана, пожалуйста, вы можете принести мне ланч?

— Конечно. Что вы хотите?

— Пастрами на ржаном хлебе, с горчицей. Отдам вам деньги, когда вы вернетесь.

— А запить?

— Коку, пожалуйста. Спасибо, Ана. — Он скрывается за дверью, а я достаю кошелек.

Черт. Я обещала Кристиану, что не буду выходить. Я вздыхаю. Он не узнает, а я тут же вернусь.

Клэр из приемной предлагает мне свой зонтик, так как на улице все еще льет. Выйдя на улицу, я потуже запахиваю пиджак и украдкой оглядываю из-под огромного зонтика прохожих. Вроде все в порядке. Девушки-Призрака не видно.

Я быстро и, как мне кажется, не привлекая внимания, иду по тротуару в магазин. Но чем ближе подхожу, тем явственней у меня появляется жутковатое ощущение, что за мной наблюдают, и я не пойму, то ли это обострение паранойи, то ли реальность. Черт. Надеюсь, что это не Лейла с пушкой.

«Это просто твое воображение, — ворчит мое подсознание. — Кому нужно в тебя стрелять?»

Через пятнадцать минут я возвращаюсь — живая и здоровая, но испытывая облегчение. Вероятно, паранойя Кристиана и его чрезмерная бдительность заразили и меня.

Я захожу в кабинет Джека и отдаю ему ланч. Он разговаривает по телефону.

— Ана, спасибо. Раз вы не едете со мной, я задержу вас сегодня на работе. Мы должны подготовить эти письма. Надеюсь, я не нарушаю ваши планы. — Он тепло улыбается мне, и я краснею.

— Нет, все нормально, — отвечаю я с широкой улыбкой. Все это не к добру, уныло думаю я. Кристиан взбесится, точно.

Вернувшись на место, решаю пока не сообщать Кристиану об этом, иначе он как-нибудь вмешается. Сижу и ем сэндвич с курятиной и салатом, который приготовила миссис Джонс. Очень вкусный.

Конечно, если я перееду к Кристиану, она будет каждый день делать для меня ланч. Мысль мне неприятна. Я никогда не мечтала о богатстве и нарядах — только о любви. Мечтала найти мужчину, который будет любить меня и не станет контролировать каждый мой шаг. Тут зазвонил телефон.

— Офис Джека Хайда…

— Ты уверяла меня, что не будешь выходить, — прерывает меня Кристиан. Тон холодный и строгий.

Мое сердце сжимается в миллионный раз за этот день. Черт, да откуда он узнал?

— Джек послал меня за ланчем. Я не могла отказаться. Ты что, устроил за мной слежку? — При мысли об этом меня разбирает злость. Неудивительно, что я чувствовала себя параноиком — за мной кто-то и в самом деле следил.

— Вот почему я не хотел, чтобы ты вышла на работу, — рычит Кристиан.

— Кристиан, пожалуйста. Ты сейчас такой, «все Пятьдесят Оттенков», такой давящий.

— Давящий? — удивленно шепчет он.

— Да. Перестань так себя вести. Обсудим это вечером. К сожалению, я вынуждена задержаться на работе, потому что не могу поехать в Нью-Йорк.

— Анастейша, я вовсе не собираюсь давить на тебя, — спокойно говорит он.

— И все-таки давишь. Мне надо работать. Поговорим потом. — Я нажимаю на кнопку и чувствую себя опустошенной, даже подавленной.

После чудесных выходных на меня обрушилась реальность. Еще никогда мне не хотелось так остро, как сейчас, сбежать в какое-нибудь тихое место, где я могла бы подумать об этом мужчине — какой он и как мне вести себя с ним. С одной стороны, я знаю, что у него подорвана психика — теперь я ясно вижу это, — и у меня болит за него душа. По крошечным фрагментам драгоценной информации о его жизни я поняла почему. Нежеланный ребенок, чудовищная среда, где насилие — норма; на его глазах умирает мать, которая не смогла его защитить.

Я содрогаюсь. Мой бедный Пятьдесят! Я вся принадлежу ему, душой и телом, но не намерена сидеть в золотой клетке. Как же убедить его в этом?

С тяжелым сердцем я кладу на колени рукопись, на которую Джек велел написать рецензию, и продолжаю читать. Я не вижу простого решения проблем, связанных со стремлением Кристиана держать меня под контролем. Мне просто необходимо поговорить с ним начистоту.