Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков темнее

С непринужденной грацией Кристиан посылает белый шар — тот скользит по столу, целует черный, и ох-как-медленно черный катится, замирает на краю и, наконец, падает в верхнюю правую лузу бильярдного стола.

Проклятье.

Кристиан выпрямляется, а его губы расплываются в торжествующей улыбке — мол, теперь-Стил-ты-моя. Положив кий, он небрежно направляется ко мне — в белой майке и джинсах, с взъерошенными волосами. Он похож не на генерального директора холдинга, а на хулигана из бедного квартала. Черт побери, он офигительно сексуален.

— Ты ведь умеешь достойно проигрывать, верно? — бормочет он, едва сдерживая усмешку.

— Зависит от того, как больно ты меня отшлепаешь, — шепчу я, вцепившись для поддержки в кий. От забирает кий, кладет его в сторону, цепляет указательным пальцем за ворот моей блузки и тянет к себе.

— Что ж, теперь посчитаем ваши промахи, мисс Стил. — Он начинает загибать свои длинные пальцы. — Раз — заставила меня ревновать к служащим. Два — спорила со мной по поводу работы. И три — виляла передо мной своей соблазнительной попкой в течение последних двадцати минут.

В его серых глазах сияет восторг; наклонившись, он трется своим носом о мой.

— Я хочу, чтобы ты сняла джинсы и эту очень симпатичную блузку. Прямо сейчас. — Он нежно целует меня в губы, подходит к двери и запирает ее.

Он поворачивается и смотрит на меня, его глаза горят. Я стою, парализованная, прямо как зомби, мое сердце бешено колотится, кровь бурлит, а я не в силах шевельнуть ни единой мышцей. Я лишь мысленно повторяю: «Это для него» — повторяю вновь и вновь, как мантру.

— Одежда, Анастейша. Она все еще на тебе. Снимай — или я сделаю это сам.

— Вот и сделай. — Я, наконец, обретаю голос, хриплый и тихий. Кристиан усмехается.

— Ох, мисс Стил. Неблагодарная это работа, но так и быть — я попробую справиться.

— Мистер Грей, вы хорошо справляетесь со своими проблемами. — Я выразительно поднимаю брови, и он смеется.

— Что вы имеете в виду, мисс Стил?

Движется ко мне, задерживается возле маленького столика, встроенного в книжный шкаф, и достает из ящика двенадцатидюймовую линейку из оргстекла. Берет ее за концы и сгибает, не отрывая от меня глаз.

Ничего себе! Вот оно, выбранное им оружие. У меня пересыхает во рту.

Внезапно меня охватывает невыносимое желание; я промокаю во всех положенных местах. Только Кристиан способен так меня завести одним лишь поигрыванием линейкой. Он кладет линейку в задний карман джинсов и неторопливо идет ко мне — глаза темные и полные предвкушения. Не говоря ни слова, он падает передо мной на колени, ловко развязывает шнурки и стаскивает с меня кеды и носки. Чтобы не упасть, я опираюсь на бортик бильярдного стола. Смотрю сверху и удивляюсь глубине чувств к этому мужчине. Я люблю его.

Он хватает меня за бедра, запускает пальцы за пояс джинсов и расстегивает кнопку и молнию. Смотрит на меня из-под длинных ресниц, улыбается своей самой чувственной ухмылкой и медленно стягивает с меня джинсы. Я перешагиваю через них, радуясь, что надела симпатичные белые кружевные трусики, а он хватает меня за ноги и проводит носом по внутренней поверхности моих бедер. Я буквально таю.

— Я хочу быть суровым с тобой, Ана. Ты должна мне сказать «стоп», если станет невыносимо, — еле слышно говорит он.

О боже… Он целует меня… туда. Из меня вырывается нежный стон.

— Стоп-слово? — спрашиваю я.

— Нет, не стоп-слово, просто скажи мне «стоп», и я остановлюсь. Поняла? — Он опять целует меня, ласкает языком. Ох, как мне сладко! Он встает и пронзительно глядит на меня. — Отвечай, — приказывает он голосом, мягким как бархат.

— Да, да, я поняла. — Я озадачена его настойчивостью.

— Ты роняла намеки и посылала мне смешанные сигналы весь день, — говорит он. — Ты сказала, что тебя беспокоит, не утратил ли я себя. Я не очень понимаю, что ты имела в виду, и не знаю, насколько серьезно это было сказано, но мы сейчас это выясним. Пока я не хочу возвращаться в игровую комнату; попробуем выяснить это здесь. Но если это тебе не понравится, дай слово, что скажешь мне об этом. — Его былая самонадеянность исчезла; теперь я вижу в его глазах беспокойство.

Пожалуйста, Кристиан, не волнуйся…

— Я сообщу тебе. Не стоп-слово, а просто «стоп», — повторяю я.

— Мы любовники, Анастейша. Любовникам не нужно стоп-слово. — Он озадаченно хмурится. — Правильно?

— Пожалуй, не нужно, — бормочу я. Откуда мне знать?.. — Я обещаю.