Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков темнее

— «9–3 2.0Т Спорт Седан».

— Превосходный выбор, сэр.

— Какого цвета, Анастейша? — Кристиан наклоняет набок голову.

— Э-э… черный? — Я пожимаю плечами. — Но только не надо…

Он хмурит брови.

— Черный плохо виден в темноте.

О господи!.. Я перебарываю желание закатить в досаде глаза.

— У тебя ведь черная машина.

Он сумрачно смотрит на меня.

— Тогда желтый, канареечно-желтый.

Кристиан морщится — канареечно-желтый ему явно не нравится.

— Тогда какой бы ты сам выбрал для меня цвет? — спрашиваю я его словно маленького ребенка, каким он во многом и остался. Мысль неприятная, грустная и отрезвляющая одновременно.

— Серебристый или белый.

— Тогда серебристый. Знаешь, я все-таки хочу «Ауди», — добавляю я, смягчившись после таких мыслей.

Трой бледнеет, чувствуя, что сделка уплывает из рук.

— Может, вы хотите конвертибль? С откидным верхом, мэм? — спрашивает он, с энтузиазмом хлопая в ладоши.

Мое подсознание недовольно ежится от всей этой церемонии покупки машины, но моя внутренняя богиня кладет его на лопатки. «С откидным верхом?.. Круто!..»

Кристиан сдвигает брови и смотрит на меня.

— Конвертибль? — спрашивает он.

Я смущаюсь. Похоже, он общается с моей внутренней богиней. По прямой линии, которая явно протянута между ними. Иногда это страшно неудобно. Я гляжу на свои ногти.

Кристиан обращается к Трою.

— Какова статистика безопасности по конвертиблю?

Трой, почувствовав слабое место клиента, идет в наступление и обрушивает на него массу статистики.

Разумеется, Кристиан хочет моей безопасности. Для него это религия, и, оказавшись в роли зилота, он внимательно выслушивает бойкие речи Троя.

«Да. Я люблю». Я вспоминаю слова, которые он произнес сегодня утром шепотом, и радость расползается по моим жилам, словно теплый мед. Этот мужчина — божий дар для любой женщины — любит меня.

Я ловлю себя на том, что глупо улыбаюсь, и, когда он переводит на меня взгляд, он радуется и удивляется моей улыбке. А я так счастлива, что готова обнять весь мир.

— Что вас привело в такой кайф, мисс Стил? Может, поделитесь таблеткой? — шутит он, когда Трой пошел к своему компьютеру.

— У меня кайф от вас, мистер Грей.

— Правда? Ну, вы действительно выглядите так, словно опьянели. — Он целует меня. — И спасибо за то, что согласились на автомобиль. Сейчас это было проще, чем в прошлый раз.

— Жаль, что это не «Ауди А3».

— Та машина не для тебя, — усмехается он.

— Она мне нравилась.

— Сэр, «9–3»? Я нашел одну машину в нашем автосалоне в Беверли-Хиллз. Она прибудет к нам через пару дней, — торжествует Трой.

— Лучшая в своем классе?

— Да, сэр.

— Превосходно.

Кристиан достает кредитную карточку. Или это карточка Тейлора? При мысли о нем меня охватывает беспокойство. Как там Тейлор, обнаружил ли он Лейлу в квартире Кристиана? Я тру лоб. Да, впрочем, Кристиан взял с собой вещи.

— Вы пройдете к выходу здесь, мистер… — Трой смотрит имя на карточке, — Грей.

Кристиан открывает передо мной дверцу, и я забираюсь на пассажирское сиденье.

— Спасибо, — благодарю я, когда он садится рядом.

Он улыбается.

— Я рад от всей души, Анастейша.

Как только Кристиан запускает двигатель, звучит музыка.

— Что за певица? — спрашиваю я.

— Ева Кэссиди.

— Какой замечательный голос. Она хорошо поет.

— Да, точнее, пела.

— А-а.

— Она умерла молодой.

— О-о.

— Ты голодная? Ведь ты не доела завтрак. — Он смотрит на меня с осуждением.

— Угу.

— Тогда первым номером нашей программы будет ланч.

Мы подъезжаем к берегу, сворачиваем на север и едем по виадуку Аляскинской трассы. Сегодня еще один погожий денек, такой нетипичный для Сиэтла.

Кристиан кажется беззаботным и счастливым. Мы мчимся по хайвею и слушаем задушевное пение Евы Кэссиди. Чувствовала ли я себя раньше так уютно в его компании? Трудно сказать.

Теперь я меньше нервничаю из-за его резких перемен настроения, ведь я знаю, что он не «накажет» меня. Да и ему, кажется, стало комфортнее со мной. Он сворачивает влево и через некоторое время останавливается на парковке возле огромной марины, стоянки яхт.

— Тут мы поедим. Сейчас я открою тебе дверцу, — говорит он таким непререкаемым тоном, что я не решаюсь ему возражать. Поэтому сижу и гляжу, как он огибает машину. Когда-нибудь он откажется от такой моды?

Рука об руку мы идем к воде, где перед нами простирается марина.

— Как много яхт! — удивляюсь я.