Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков темнее

Его глаза раскрываются шире, и какую-то секунду он колеблется, вероятно, обдумывает мою просьбу.

— Ладно, — с опаской говорит он.

Я тяну руки к второй пуговице на его рубашке и слышу, как он затаил дыхание.

— Если ты не хочешь, я не буду тебя трогать, — шепчу я.

— Нет, — быстро отвечает он. — Делай, как тебе хочется. Все в порядке.

Я осторожно расстегиваю пуговицу, и мои пальцы скользят по рубашке к следующей. Его глаза широко раскрылись и сияют, губы разжались, он учащенно дышит. Как он красив, даже когда боится… потому что боится. Я расстегиваю третью пуговицу и вижу волосы на его груди.

— Мне хочется поцеловать тебя сюда, — шепчу я.

Он резко вдыхает.

— Поцеловать меня?

— Да, — шепчу я.

Он ахает, а я расстегиваю следующую пуговицу и очень медленно наклоняюсь, чтобы он увидел мои намерения. Он задерживает дыхание, замирает, и я ласково целую его мягкие волосы. Покончив с последней пуговицей, я поднимаю на него глаза. Он смотрит на меня, и на его лице я читаю покой и… удивление.

— Тебе уже легче, да? — шепчу я.

Он кивает, а я медленно стаскиваю рубашку с его плеч; она падает на пол.

— Что ты сделала со мной, Ана, — ласково говорит он. — Не останавливайся, ладно?

Он обвивает меня руками, запускает обе руки в мои волосы и запрокидывает мою голову, открывая себе доступ к моему горлу.

Он проводит губами по моей коже, мягко покусывая. Из меня вырывается стон. Ох, я хочу этого мужчину! Мои пальцы возятся с его поясом, расстегивают пуговицу и тянут вниз молнию.

— Ох, детка, — шепчет он и целует меня за ухом. Я чувствую бедром его эрекцию. Я хочу его — хочу почувствовать его своим ртом. Делаю шаг назад и падаю на колени.

— О-о! — стонет он.

Я поскорее сдергиваю вниз его брюки и боксеры, и его член упруго выскакивает на свободу. Прежде чем он успевает остановить меня, я беру его в рот, сосу что было сил, наслаждаясь его удивлением и шоком. Открыв рот, Кристиан наблюдает за мной, за каждым моим движением. В его потемневших глазах я читаю плотское наслаждение. О господи. Я сосу еще сильнее. Он закрывает глаза и отдается своим чувствам. Я понимаю, что делаю для него, и это приятно, очень сексуально и дарит мне невероятную свободу. Ощущение головокружительное; я не только сильная — я всемогущая.

— Черт, — шипит он и, осторожно придерживая меня за затылок, выдвигает бедра вперед и еще глубже входит в мою глотку.

О да, я хочу этого, я ласкаю его языком, тяну, сосу… вновь и вновь.

— Ана. — Он хочет отстраниться.

Ну нет, я не пущу тебя, Грей. Я хочу тебя… Я крепко хватаю его за бедра, удваиваю усилия и чувствую, что он уже на грани.

— Пожалуйста, Ана, — задыхаясь, молит он. — Я сейчас кончу.

Хорошо! Моя внутренняя богиня запрокинула в экстазе голову, и он кончает в мой рот, бурно и обильно.

Он открывает свои ярко-серые глаза, глядит на меня сверху, а я улыбаюсь ему и облизываю губы. В ответ он ухмыляется коварно и обольстительно.

— Ого, так вот в какую игру мы играем, мисс Стил?

Он наклоняется, берет меня под мышки и ставит на ноги. Внезапно его губы накрывают мои. Он стонет.

— Я чувствую вкус самого себя. Ты вкуснее, — бормочет он у моих губ.

Потом стягивает с меня футболку и бросает на пол, поднимает меня и швыряет на кровать. Схватившись за низ штанов, резко дергает и стаскивает их одним движением. Я распростерлась на его кровати, голая. Жду. Хочу. Его глаза впиваются в меня. Не отводя от меня взгляда, он не спеша снимает оставшуюся одежду.

— Анастейша, ты красавица, — заявляет он.

А-а-а… Я кокетливо наклоняю голову и лучезарно улыбаюсь.

— Кристиан, ты красавец и очень вкусный.

С коварной ухмылкой он берется за распорку. Хватает мою левую лодыжку, быстро надевает на нее фиксатор и защелкивает на нем застежку, туго, но не слишком. Проверяет, сунув мизинец между фиксатором и лодыжкой. При этом он не отрывает от меня глаз; ему не требуется смотреть, что он делает. Хм-м… он делал это и раньше.

— Сейчас мы посмотрим, какова вы на вкус, мисс Стил. Насколько мне помнится, вы — редкий, изысканный деликатес.

Ой!

Схватив мою вторую лодыжку, он быстро и ловко сковывает и ее. Мои ноги оказываются раздвинутыми на два фута.

— В этой распорке хорошо то, что ее длину можно регулировать, — бормочет он.

Нажимает на что-то, толкает, и мои ноги раздвигаются еще сильнее. Ого, на три фута. Моя челюсть отвисает, я судорожно хватаю ртом воздух. Черт, это круто! Я горю страстью и жажду ее утоления.