Дуглас Кеннеди - Искушение Дэвида Армитажа

— Что? Ты хочешь спросить, люблю ли я тебя?

— Да.

— Я знаю тебя ровно три дня.

— Но можно узнать человека и за пять минут.

— Да, это так. Но сейчас я даже не хочу об этом думать.

— Но… Но я поверить не могу, что ты рискнула всем, что у тебя есть, ради меня.

— Кончай с романтикой. Этот человек отнесся к тебе как к грязи, и главным образом потому, что получил исчерпывающий отчет о нашей ночи на острове. Не имеет значения, что между нами ничего не произошло. Главное заключалось в том, что ты талантлив, а я вроде как в тебя влюбилась. Поэтому, узнав, как он расправился с твоей карьерой, я почувствовала себя виноватой. А когда он отказался слушать мои призывы к морали, я решила использовать грязные методы. Вот в этом-то все и дело. Я хочу получить по счету. Подвести баланс. Исправить принесенный вред. Или любое другое клише, которое придет на ум.

— Он не может просто от меня откупиться. Мне ведь также потребуется некое профессиональное возрождение. Чтобы он сделал соответствующее заявление. И еще…

— Да?

Мне пришла в голову идея — абсурдная, фантастическая… но попробовать стоило. Особенно если мне абсолютно нечего терять.

— Я хочу, чтобы ты настояла на совместном телевизионном интервью с Филиппом и со мной. Где-нибудь на национальном канале. Наверняка люди твоего мужа могут это устроить.

— И что случится во время этого интервью?

— Это уже мое дело.

— Я посмотрю, что можно будет сделать. Если, конечно, я вообще что-то смогу.

— Ты была просто замечательной, более чем замечательной.

— Дэвид, прекрати… — Она встала: — А теперь мне пора.

Я тоже встал и поцеловал ее. На этот раз она позволила мне коснуться ее губ. Я с трудом сдержал поток романтических признаний, рвущийся из меня.

— Я позвоню, как только что-то узнаю, — спокойно сказала она, повернулась и пошла к машине.

Всю дорогу до Мередита я проигрывал этот разговор в голове, цепляясь, как влюбленный урод, за все те оптимистические мелочи, которые позволила себе Марта. Она собирается уйти от Флека. Хотя она напрямую и не призналась, что любит меня, она этого не отрицала. И она сказала, что вроде как запала на меня. Еще она знала, как я к ней отношусь, до того, как я услышал, сколько денег ей полагается при разводе. Ведь все это чего-то стоило, не так ли?

Но, будучи закоренелым фаталистом, я представил себе и худший сценарий: Флек решает не поддаваться. Запись в виде фотографий попадает в прессу. Меня еще раз обливают грязью с головы до ног. На этот раз не только как закоренелого плагиатора, но и как человека, разрушившего брак и занимающегося любовью с беременной женщиной. Марта бросит Флека, но решит остаться одна, без меня. И я окажусь в еще более глубокой заднице, чем сейчас. Когда я вернулся в Мередит, на автоответчике в книжном магазине меня ждали два срочных послания. Первое было от моего босса, который интересовался, какого черта я не открыл магазин сегодня утром; второе было от Элисон, требующее, чтобы я срочно ей позвонил. Что я и сделал.

— Ну, — сказала она, когда сняла трубку, — воистину неисповедимы пути Господни.

— В смысле?

— Ты только послушай: мне позвонил некий Митчелл ван Парксиз большой юридической фирмы в Нью-Йорке. Он объяснил, что действует от имени студии «Флек Филмз» и хочет извиниться за путаницу, которая произошла с регистрацией твоего — да, он употребил именно это местоимение! — твоего сценария. «Досадный сбой в системе этой писательской ассоциации, — сказал он, — который, разумеется, будет исправлен». На что я сказала: «О чем мы ведем разговор?» И он ответил: «Миллион долларов и двойное авторство». Я тогда возразила: «Семь месяцев назад ваш клиент, мистер Флек, предложил моему клиенту, мистеру Армитажу, гонорар в два с половиной миллиона, причем постановку не гарантировал. Разумеется, учитывая, что у общественности могут возникнут логичные вопросы относительно того, каким образом имя мистера Флека появилось на титуле…» И тогда он меня перебил и сказал: «Ладно, миллион четыреста». Но я сказала: «Не пойдет».

— Ты не…

— Конечно, сказала. Еще я ему напомнила, что с учетом интригующих обстоятельств, связанных с авторством, «Флек Филмз», безусловно, захочет решить этот вопрос раз и навсегда… чтобы не сомневаться, что эта досадная путаница останется личным делом моего клиента и мистера Флека.

— И что сказал юрист?

— Три.

— А ты?

— Продано.

Я ненадолго отложил трубку. Закрыл лицо руками. Я не испытывал триумфа. Не чувствовал себя отомщенным. Или реабилитированным. Я не знал, как должен был себя чувствовать, и… на меня накатилось лишь странное, тяжелое чувство потери. А также всепоглощающее желание обнять Марту. Ее сумасшедший план принес свои плоды. И теперь, если она захочет соединить свою жизнь с моей, мы сможем…