Дуглас Кеннеди - Искушение Дэвида Армитажа

— Дело в том, мистер Армитаж, что в мире очень мало привлекательных и умных мужчин. Полно привлекательных и глупых, полно умных и уродливых… но привлекательные и умные — такое же редкое явление, как появление кометы Хейл-Бопп. Поэтому, когда умный и привлекательный мужчина решает превратить себя в нечто, напоминающее Тэба, охотника из «Короля королей», приходится принимать меры, чтобы привести его в божеский вид. Тем более, я никогда не стану спать с человеком, который выглядит так, будто только что сошел с картины Вулворта «Церемония на горе».

Последовала длинная пауза. Марта взяла мою руку и спросила:

— Ты не слышал, что я сказала?

— Слышал.

— И?..

Теперь наступила моя очередь наклониться и поцеловать ее.

— Это ответ, на который я рассчитывала, — сказала она.

— Ты знаешь, как сильно я на тебя запал в тот первый вечер? — неожиданно спросил я.

— Ты снова задаешь вопросы.

— И что? Я хочу, чтобы ты это знала.

Она схватила меня за лацканы куртки и притянула к себе, близко-близко.

— Да я и так знаю это, — прошептала она. — Потому что чувствовала то же самое. Но теперь молчи, ничего больше не говори.

И она еще раз поцеловала меня.

— Хочешь попробовать совсем другого?

— Очень.

— Тогда давай ограничимся, одним бокалом вина. Максимум двумя. Потому что мне что-то подсказывает: позже будет очень приятно быть трезвыми.

Мы выпили по одному бокалу шабли. Затем перешли в ресторан. Там мы ели устриц и крабов с мягким панцирем, я позволил себе выпить еще один бокал вина, и целый час мы проговорили о всякой ерунде, хохоча как идиоты.

От кофе мы отказались. Марта взяла меня за руку и повела в холл. Мы поднялись на лифте в роскошный номер.

Закрыв за собой дверь, она обняла меня:

— Помнишь сцену из фильмов, в которых снимались Гарри Грант и Кэтрин Хёпберн? Она повторяется почти везде. Гарри снимает с Кэти очки и страстно ее целует… Я хочу, чтобы мы с тобой проиграли эту сцену.

Так мы и сделали. Только ограничиться одной сценой нам не удалось, и мы упали на кровать.

А потом…

А потом наступило утро. И надо же, какой сюрприз: проснувшись, я обнаружил, что спал прекрасно. Настолько, что некоторое время лежал в полудремоте, с удовольствием прокручивая в голове вчерашний вечер. Но когда я протянул руку, собираясь погладить Марту по плечу, она коснулась дерева — рамки нашей с Кейтлин фотографии, прислоненной к подушке. Я сел и обнаружил, что в номере один. Часы показывали начало одиннадцатого. Затем я заметил черный кейс на столе, на котором лежал конверт. Я встал. На конверте было написано: Дэвиду. Внутри записка:

«Милый Дэвид!

Мне пора. Я очень скоро постараюсь дать о себе знать… Но, пожалуйста, пусть инициатива будет на моей стороне.

Предмет в кейсе — мой тебе маленький подарок. Если ты решишь от него избавиться, я никогда больше не буду с тобой разговаривать. А поскольку я хочу с тобой разговаривать… дальше сам понимаешь. С любовью, Марта».

Я открыл кейс и уставился на новый ноутбук «Тошиба».

Через несколько минут я уже стоял перед зеркалом в ванной и тер проступившую щетинку. Слева от раковины стоял телефон. Я снял трубку и позвонил вниз, регистратору. Когда он ответил, я сказал:

— Доброе утро. Нельзя ли прислать мне в номер все необходимое для бритья?

— Без проблем, мистер Армитаж. Как насчет завтрака?

— Только апельсиновый сок и кофе.

— Будет доставлено, сэр. И еще: ваша спутница договорилась, что один из наших шоферов отвезет вас домой…

— В самом деле?

— Да, она обо все позаботились. Номер нужно сдать не раньше часа, так что…

В пять минут второго я сидел в черном «мерседесе», который домчал меня в Мередит. Компьютер лежал на сиденье рядом.

На следующий день я вышел на работу. Лес, заглянувший в магазин днем, несколько мгновений оторопело смотрел на меня, стараясь убедиться, я ли это стою за прилавком. Затем он с насмешливой торжественностью произнес:

— Опыт подсказывает мне, что нужно серьезно влюбиться, чтобы состричь все эти волосы.

Он был прав: я серьезно, дико влюбился. Марта занимала все мои мысли. Чем бы я ни занимался, я без конца возвращался к той ночи, которую мы провели вместе. Я продолжал слышать ее голос, мне отчаянно хотелось поговорить с ней, коснуться ее, быть с ней. И еще я отчаянно ждал ее звонка.

На четвертый день я достиг критического состояния, решив, что, если она не даст о себе знать на завтра до полудня, я нарушу ее указание, позвоню ей на мобильный и скажу, что мы с ней должны немедленно сбежать… Куда?