— Ричард Гир.
— Нет, Джордж Клуни.
— А это не Мик Джэггер?
— Тоже скажешь. Джэггер же пенсионер, разве он так скакать будет!
— Ш-ш-ш. Тот, который в кожаных брюках, хочет что-то сказать.
Речь на Красной площади
Дамы и господа! Милые мои подданные! Члены Когорты Верных! Горожане и прохожане!
Семь веков смотрят на нас с этих стен. Здесь мельтешили монголы, слонялись стрельцы, пировали поляки. Здесь прогуливался Наполеон, проходили советские парады и похороны, демонстрировали демократы, выступал Поль Маккартни.
Красная площадь… Ее территория была то трагической, то туристической, но всегда что-то значила для обитателей и завоевателей Москвы.
Сегодня прекрасная поверхность этого места как бы улыбается нам, и бравая брусчатка блестит особенно бодро. Кремль красуется, на меня любуется!
И недаром!
Мы пришли сюда с высокой думой на челе: восстановить связь времен. Двадцатый век в России как-то не удался, но в двадцать первом, я уверен, ваша-наша страна разойдется!
Представляюсь. Роланд I, император. Мама была русская, отец — американец.
Я беру власть ради благоденствия отпрыщей великой державы. О том, как много значат для меня чудесные русские человечки, мне напомнил сегодняшний визит в дом Гасхола Торезовича и Роксаны Федоровны Водолеев. Их ребятки очень сладки!
Маленькие Дантон, Демулен, Гильотина и миллионы других детей вырастут в прелестной стране, где везде царит счастье — счастье и я. Взрослые тоже возрадуются, ибо самая популярная водка по названию «Харингтоновка» будет стоить всего полтинник за пол-литра. Как чудесно в этом царстве-государстве! В нем правит добрый монарх, живущий в роскошном дворце культуры и окруженный важными вельможами и веселыми вельможками. И все население от мала до велика пребывает в сказке! ¡El sueño hecho realidad! [311] Сон, ставший действительностью! (исп.)
Пришло время последовать зову истории! Вперед, мои прекрасные подданные!
* * *
Грянул хор бодигардов.
У народа из горла
Льется песня про царя.
«Русью Ролик управляет,
Он свободу умеряет:
И закон, и произвол.
К нам в страну орел пришел.
Ролик-батюшка пригож.
У рубля обмен хорош.
Едь в Испанью, если хошь,
Покупай джинсовый клеш,
Дачу строй или таунхаус.
Кайф кругом. Окончен хаос!»
Раздались ахи и аплодисменты. Толпа свидетелей события века все увеличивалась. Ликующе звучали голоса:
— Американские киношники набирают статистов.
— К коменданту Кремля приехал комендант Белого дома.
— Сейчас начнется раздача дисконтных карт универсама «Дьюп».
— Где здесь запись?
— Я в очереди первый.
Вдруг толпа пришла в волнение. Раздались милицейские свистки, затрещали языки и выстрелы.
Я запрыгал высоко-высоко, чтобы разглядеть, в чем дело. Наискосок по Красной площади бежал Варикозов, срывая со встречных женщин колготки. При этом он вопил во весь голос:
— Одежда должна быть национальной по форме, естественной по содержанию. Все носящие синтетику лишаются благодати Божьей!
Веня наконец дошел до ручки — или ножки.
Взвод милиционеров окружил размахивающего прозрачными трофеями традиционалиста и повалил его наземь. Крики заглохли. Я хотел было выручить Веню из беды, но передумал: революции, даже радостные, без жертв не делаются.
Вновь зашумела народная молва.
— Смотрите, чеченского боевика поймали!
— Ишь ты бородища какая.
— Говорят, это полевой командир.
— Или мулла ихний.
А толпа продолжала расти. И все ждут, что я буду делать дальше!
Ко мне подскочил Матт. Надраенный чайник празднично сверкал в лучах солнца.
Бывший студент качнул колпаком.
— Your Majesty! [312] Ваше Величество! (англ.)
Мое место здесь, на Красной площади. Я стану юродивым хитом Москвы, как Иваныч в опере «Борис Годунов». Тогда Анна Курникова бросит Энрике и полюбит меня. Мы с Анной поедем в Гретхен, штат Иллинойс. А там — пахать, сеять, жрать, рожать!
Я державно дал убогому Уайтбагу добро и отпустил его искать свое счастье.
Отпал еще один сподвижник. Ряды Когорты в очередной раз поредели.
Но мы продолжаем идти вперед…
* * *
Кремлевский Дворец — очень большой. Мы пробыли здесь уже два часа. Два часа странствий по замечательному зданию, выстроенному архитектором К. А. Тоном для моих царственных предшественников.
И во дворце я продолжал привлекать интерес сотен счастливчиков, волею истории оказавшихся там, где решалась судьба великой страны. Стены дрожали от гула голосов и топота ног. Я шагал из зала в зал, стройной спиной ощущая поддержку туристов и монархистов. Воодушевленный энтузиазмом масс, процитировал им слова поэта:
Читать дальше