Евгений Богат - Ничто человеческое...

«Нужен, — писал М. Коледа из белорусского села Ошмяны, — институт „Человек и Человечность“. Он нужен потому, что именно мы, советские люди, творчески развиваем лучшие гуманные традиции и ценности человечества. Мы чувствуем себя единственно законными наследниками этих сокровищ и должны их бережно, умно и, повторяю, творчески осваивать и развивать…»

«Изменится ли биологическая основа человека, — писал А. Загорный из города Кременчуг. — Думаю, нет, даже точнее, не думаю, а надеюсь. Ведь человек в деревянных пальцах не ощутит нежности у лепестков розы, и не сожмется у человека пластмассовое сердце при виде плачущего ребенка…»

Это письмо с большим основанием можно назвать поэтическим, чем мировоззренческим, но ведь письма философско-мировоззренческие рождаются у «обыкновенных» людей из самых бесхитростных и высоких человеческих чувств.

Инженер О. Нагайка из города Чолпон-Ата Иссык-Кульской области напоминал сторонникам «голого рационализма» о «копье Дон-Кихота и шпаге Гамлета».

«Человек, — писал он, — творя действительность, испытывает существенное обратное воздействие этой действительности и в какой-то степени тоже является ее созданием. Так, материал, выбираемый ваятелем, оказывает определенное воздействие на его художественный замысел. Однако побудительное, активное начало — за человеком. И когда сопротивление действительности подавляет некоторые индивидуумы, это говорит об их поражении…

Пигмалион вдохнул душу в собственное творение, а на некоторых жрецов НТР сверхумные ЭВМ отбрасывают отсвет бездушия. Если робота научить говорить в „общении“ с человеком „пожалуйста“ и „будьте добры“ — это будет лишь пародия на человеческие взаимоотношения. Если же говорить об обратном воздействии кибернетической техники на человека, то машинная логика ЭВМ „навязывает“ иногда работающим с ней людям чересчур рациональные взаимоотношения вне „сентиментальных“ эмоций и разных человеческих переживаний, выступающих как помехи. Не любой человек может устоять против напора машинной логики, кибернетическая техника обратным воздействием порождает среди слабых духом „интеллектуалов“ тип человека-робота. Это, повторяю, бывает лишь с теми, кто не развил в себе подлинно человеческого начала, кому „нечто“ человеческое мешает, кто никогда не воскликнет: „Ничто человеческое мне не чуждо!“ Для них оказались лишними и богатства человеческой культуры, составляющие суть человека, те самые богатства, с которыми мы войдем в коммунистическое общество».

Вот в борьбе с этими слабыми духом «интеллектуалами» и должно, по мысли автора письма, все более оттачиваться «оружие» рыцарей человеколюбия, добра и справедливости — «копье Дон-Кихота и шпага Гамлета».

Удивительно интересные, духовно богатые люди живут и в больших и в небольших наших городах и селах…

Одним из самых последних откликов на статью об институте человека было большое письмо из маленького поселка Рамонь под Воронежем от сельского учителя и пчеловода А. Краснова. Автор делился со мной мыслями о бессмертии человека. Сельский учитель и пчеловод ощущает себя бессмертным, потому что испытывает чувство сопричастности духовной жизни народа, человечества. Он чувствует себя наследником лучшего, что нажито, завоевано работой тысячелетий и веков. И это чувство возбуждает в нем большую этическую ответственность перед будущим, перед теми, кому он передаст дальше факел культуры и человечности. Он верит, что бессмертен, потому что ощущает себя Человеком.

В потоке мировоззренческих писем встречались и живые человеческие истории; читатели иллюстрировали различными фактами и случаями мысли о необходимости гармонического развития человека.

Это вообще одна из самых дорогих читателю идей. Статья об институте человека уже стала забываться, а письма о недопустимости перепада между ритмами «двух дорожек» — научно-технической и нравственной — все еще шли и шли. Читатели делились новыми мыслями, рассказывали житейские истории. Как писала одна старая учительница:

«Жизнь, наглядно показав в конфликтной ситуации недопустимость разрыва между развитием нравственным и, так сказать, интеллектуально-научным, дала мне еще один ценный, существенный УРОК…»