Эрик Сигал - Сильнодействующее средство

— Ты говоришь о профессоре Чо Хао Ли из Сан-Франциско?

— Вот-вот. О том самом, кто применяет рекомбинантную ДНК для синтеза гормона роста.

— Ага, я слышал — его еще называют соматотрофин. Применяется для лечения детей-карликов. А какой помощи ты ждешь от Ли?

Сэнди сел и отер с лица пот.

— Я ему написал, попросил сжалиться и из чистого сострадания сделать мне инъекцию.

— Из какого такого «сострадания»? У тебя средний рост, сто семьдесят пять. Так ведь?

— Да, — согласился Сэнди, — если выпрямиться. Но этого чудовищно мало. Я попросил профессора увеличить мой рост хотя бы до ста восьмидесяти пяти.

— Да ты что? Такое количество гормона тебя в гроб вгонит! И зачем тебе приспичило стать такой верстой?

Сэнди посмотрел на Барри и покачал головой, словно говоря: «Тупица! Неужто не понятно?» Слова ему не понадобились. Он просто показал на развешанные по стенам фотографии Рошель — в таком количестве, что они вполне могли заменить собой обои.

— Ты что, никак не успокоишься? Я думал, ты давно ее из головы выкинул.

— Я не хочу выкидывать ее из головы, — ответил Сэнди. — Я хочу ее добиться. А в прессе пишут, что она предпочитает лосей в голливудском стиле.

Барри задумчиво посмотрел на однокашника и буркнул:

— Черт бы тебя побрал, Рейвен. Я-то тебя за нормального держал. Ну, по сравнению с другими здешними чудиками. Но теперь вижу, ты от них мало отличаешься.

— Я это запомню, — огрызнулся Сэнди. — На свадьбу приглашения не жди.

— И не рассчитываю, — возмутился Барри. — Я ростом не вышел.

С нетерпением Сэнди ожидал ответа доктора Ли. Когда по истечении двух недель письмо так и не пришло, он набрался храбрости и позвонил в Сан-Франциско. И, как ни странно, попал на самого профессора.

— Да, я получил ваше письмо, — ласково произнес тот. — Но вы поймите, я не в состоянии отвечать на все просьбы, которые ко мне приходят мешками. Даже в очень серьезных случаях не всегда есть возможность помочь. А кроме того, насколько мы теперь понимаем, наш препарат по-настоящему эффективен только в случае применения до полового созревания. Полагаю, если вы учитесь в институте…

— Да, доктор, я вас понял. Спасибо, что уделили мне время.

Вечером он поделился с Барри своей плохой новостью.

— По крайней мере, ты получил ответ, — утешал сосед. — И теперь можешь заняться более важными вещами.

— Да, — вздохнул Сэнди. — Например, пойти в генную инженерию и изобрести суперэффективный препарат для увеличения роста.

Увы, на этот раз Сэнди не удалось превратиться в богатыря, чтобы соответствовать вкусам Рошель. Через неделю, стоя в кассу в супермаркете, он листал какую-то бульварную газетенку и наткнулся на объявление о предстоящей свадьбе Рошель с Лексом Фредериксом, ее однокашником по актерской студии «Фокс», который активно снимался и был кумиром старшеклассниц.

Как и следовало ожидать, свадьбу справляли на открытом воздухе, в Малибу. В присутствии самых богатых и знаменитых молодые обменялись клятвами верности, поцеловали друг друга, после чего побежали купаться.

Хорошо, что Сэнди узнал эту новость одновременно с известием о его приеме в аспирантуру. В противном случае он вполне мог бы впасть в такую депрессию, которая закончилась бы «купанием» в реке Чарльз.

Благодаря неоднократным поездкам в Голливуд Сэнди знал, что избранник Рошель — не просто непроходимый тупица, но еще и обладатель несносного характера, с полным отсутствием какого бы то ни было уважения к слабому полу.

В выходные, как всегда, позвонил Рейвен-старший и приложил титанические усилия к тому, чтобы приободрить сына.

— Послушай, сынок, — сказал отец, — я знаю, она тебе очень дорога. Но поверь мне, жениться на актрисе — все равно что выброситься из самолета без парашюта. В первые минуты ты испытываешь восторг, но не успеешь и глазом моргнуть, как смачно шлепаешься оземь.

— Я понимаю, это звучит очень глупо, — впервые разоткровенничался Сэнди. — К тому же она с самого детства вытирает об меня ноги. Но я ее все равно люблю. Как тебе объяснить? Это какая-то болезнь, понимаешь?

— Сынок, наберись терпения, — успокаивал отец. — Клянусь тебе: твой час придет. Звезда — это как Римская империя. Власть, слава… Но рано или поздно начинается ее закат. Я все понимаю: грудь, попка, популярность… Только, знаешь ли, барышни, от которых у тебя когда-то захватывало дух, кончают тем, что приходят к пластическим хирургам, а результат так себе.