Эрик Сигал - Сильнодействующее средство

И увидела пятна крови.

У меня началась первая менструация.

Я так разволновалась, что не знала, смеяться мне или плакать.

Боль немного отпустила, и я вернулась к работе, но оказалось, что совершенно не могу сосредоточиться.

Все мои мысли были заняты важностью происходящего в моем организме. В приемной у зубного мне попадались журналы для подростков — так вот, там все время пишут о том, какой это важный период, когда ты «становишься женщиной». На самом деле все было совсем иначе. Все оказалось намного сложней, чем пишут в этих журналах. Я-то знала, как с этим справиться, но как это воспримет папа?

Изабель не хотела признаваться отцу. Точнее, не хотела посвящать его во все физиологические подробности. Но знать-то он должен, это она твердо решила. Хотя в глубине души ее мучили опасения, что он рассердится.

Но теперь перед ней встала дилемма практического свойства. Поскольку Реймонд почти никогда не оставлял ее одну — казалось, он считает безопасной территорией только книжные лавки, — то ей надо было каким-то образом достать то, что ей теперь понадобится раз в месяц.

Она сказала себе, что решит эту проблему в ближайший же поход в супермаркет.

Тайное стало явным, когда отец с дочерью выкладывали на транспортер у кассы содержимое своей тележки.

Рей скользнул взглядом по голубой коробке «Котекса», перевел глаза на дочь и едва слышно спросил:

— Тебе это нужно?

Та кивнула.

Не говоря ни слова, он продолжил выкладывать отобранный товар на ленту транспортера.

В машине Рей сначала молчал. Потом, по возможности небрежно, спросил:

— Может, заедем в книжный? Подыщешь себе что-нибудь.

Подтекст был ясен.

— Все в порядке, папа. Мне никакие книги не нужны.

— Тогда, может, ты хочешь с кем-нибудь поговорить? — смущенно предложил он.

— В этом нет необходимости, — ответила дочь. И, сочтя момент подходящим, добавила: — Если у меня появятся вопросы, я же всегда могу позвонить маме, правда?

— Да, — буркнул отец. — Думаю, хорошо бы тебе с ней посоветоваться.

Естественно, в студгородке Изабель была притчей во языцех. Интерес к ее персоне подогревался не только ее гениальными способностями к наукам и риторике, но и тем обстоятельством, что на каждой лекции ее сопровождал отец.

В одном из своих первых интервью Реймонд объяснил это тем, что он всего лишь хочет быть уверен, что Изабель усваивает материал. Чтобы в случае необходимости можно было помочь.

Злые языки говорили, что ей требуется помощь даже при переходе улицы. Другие грязно намекали на тайные потребности папаши.

У Рея хватало благоразумия не подавлять духовное созревание дочери. Он даже попытался обеспечить ей какую-то личную жизнь, при этом по-прежнему не спуская с нее пристального взгляда.

Беркли с полным правом мог претендовать на звание вуза, впервые занявшегося изучением кинематографа как области искусства. В конце концов, местному театру столько юных сил отдала такая кинознаменитость, как Полин Каэль.

И конечно, Реймонд хотел, чтобы Изабель посмотрела все фильмы Ингмара Бергмана.

Однажды в субботу они посмотрели подряд «Седьмую печать» и «Земляничную поляну».

— Понятия не имел, что это за кино, — признался отец, когда они, с красными глазами, выходили со сдвоенного сеанса.

— Да, — посочувствовала дочь. — Субтитры так себе.

— Ну, хотя бы можно было… — Он осекся, поскольку не совсем понял, что она, собственно, имела в виду. — Ты что, хочешь сказать, что поняла текст и без перевода?

— Не все, конечно, — беспечно ответила Изабель. — Мне кажется, ты так увлекся покупкой всех книг о Бергмане, какие только есть в наших магазинах, что сам не заметил, что среди них были две на шведском.

В который раз Реймонд да Коста был поражен безграничными способностями дочери.

В награду он повел ее в бразильскую пиццерию, где взял ей кока-колу, а себе — стакан пива.

Вокруг музыкального автомата толпилась кучка оборванных юнцов. По их возгласам можно было заключить, что все они под кайфом.

Заводила, в мотоциклетной кожанке и с заросшим подбородком, заметил отца с дочерью и стал показывать пальцем.

— Гляньте-ка, пацаны, — Гумберт Гумберт с Лолитой!

Реймонд побагровел. Он, конечно, читал Набокова, и сейчас сравнение с великовозрастным любителем нимфеток повергло его в шок.

Он вышел из себя и прорычал:

— А ну, закрой свою грязную пасть!

От чего смех лишь усилился.

— Не дрейфь, приятель. Мы тебя не заложим. Каждый волен делать со своей подружкой что хочет, так ведь?