Эрик Сигал - Сильнодействующее средство

Тем временем проблема репродукции стала актуальна и для самого Адама. Хедер было уже почти три года, и Адам все чаще заговаривал о втором ребенке.

— Мне хватает Хедер, — отвечала Тони. — Если честно, я не представляю себе, как можно управляться с двумя детьми, не бросая адвокатской практики.

— Дети быстро растут, — возразил Адам.

— Это я знаю, — ответила жена. — Только не вижу смысла в том, чтобы увеличивать и без того разросшееся население земли.

— Тони, мы с тобой не в Китае живем. А кроме того, наукой установлено, что единственному ребенку в семье грозят серьезные психологические проблемы.

— Я тоже была единственным ребенком в семье, — напомнила она. — Я ведь никогда со своими братьями не жила. И ничего. Кажется, не страдаю.

«Я бы не стал говорить так уверенно», — подумал Адам, а вслух сказал:

— Тони, ты себе представить не можешь, какие душевные страдания мне приходится видеть изо дня в день. Передо мной проходят женщины, которые готовы на любые мучения, лишь бы родить. Они воспринимают детей как дар божий. И так оно и есть на самом деле. А ты… Совершенно здоровая женщина — и лишаешь себя радости, за которую иные готовы все отдать. Когда я прихожу домой и ко мне бросается наша девочка, я — самый счастливый человек на свете.

— Ты уверен, что тут не примешивается самолюбие? — предположила Тони. — Может, ты просто считаешь, что у твоих пациенток появится дополнительная уверенность, если они будут знать, что у тебя куча детей?

— Еще один ребенок? И это ты называешь кучей детей? — Адам не на шутку рассердился.

— Ну, это ты сейчас так говоришь. Но если опять родится девочка, не сомневаюсь, тебе захочется лепить их до тех пор, пока не получится мальчик.

— Если честно, может, ты и права. Но разве такое желание противоестественно?

— Ладно, — сказала Тони, теряя терпение. — Раз уж мы ссоримся, давай обсудим разом все неприятные моменты. Имей в виду: я ни за что не разрешу тебе назвать его Максом! Ты ведь об этом мечтаешь, так?

— Совсем необязательно, — солгал он. И скрепя сердце добавил: — Если хочешь, назовем его Томасом. Или Маленьким Боссом.

К его удивлению, Тони от этого предложения нисколько не смягчилась.

— Так, — объявила она сердито, — хоть в чем-то вы с моим отцом совпали. Но я не позволю вам давить на меня с двух сторон. Какое имя ни придумывай — малыш все равно до двух лет спать не даст, а я пока не готова снова через это пройти.

Тони растаптывала мечту Адама с небрежностью человека, беспечно наступившего на тонкое стекло.

Какое-то время Адам сидел молча. В душе он был страшно обижен. Потом сами собой вырвались слова:

— Вот уж такого я никак не ожидал…

— Хочешь сказать, жалеешь, что женился? — прямо спросила Тони.

— Нет, конечно, — возразил он. — Просто очередную мечту придется убрать в папку с грифом «Невыполнимо». Вместе с золотой олимпийской медалью по прыжкам в воду.

Тони чувствовала, что ссора зашла слишком далеко, и поспешила исправить положение. Она нежно обняла мужа и решила польстить его самолюбию.

— Дорогой, ты кое-что забыл. Ты сам еще ребенок и нуждаешься в материнской ласке. Я связала свою жизнь с гением. И хочу обеспечить ему надлежащую заботу, чтобы он смог получить Нобелевскую премию. Поверь мне, мы все делаем правильно.

Хедер росла, а ее мама все дольше и дольше засиживалась на работе, предоставив Адаму следить за тем, чтобы девочка не все время оставалась на попечении няни — которых у Тони в запасе был целый взвод.

Временами Адам не мог заставить себя уйти, даже если дочь спала — вдруг ей приснится страшный сон, а утешать ребенка будет не мама или папа, а нанятая за деньги чужая тетка.

К радости дочери, в такие дни он надевал на нее теплую одежду прямо поверх пижамки и брал с собой в лабораторию. Там он укладывал ребенка на диван вместе с лягушонком Кермитом, укрывал пледом, и девочка спала ровно до того момента, как надо было ехать домой.

На самом деле Адаму такой порядок даже начинал нравиться — куда приятнее смотреть на дочку, чем тревожиться, как она там.

Бывали, однако, случаи, когда его вызывали к неотложному больному и приходилось по телефону умолять Тони приехать и приглядеть за ребенком.

Однажды такой разговор произошел в разгар оживленного совещания с партнерами по адвокатской конторе. Тони никак не могла встать и уйти.

— Адам, когда ты наконец поймешь, что ты не единственный хирург на свете? — набросилась она на него. — Возьми и поручи это дело кому-то еще.