Сара Дессен - Второй шанс

Мы ехали по темным улицам. Илай больше не передавал мне газеты, а сам метко разбрасывал их по домам.

— А как насчет тебя? — полюбопытствовала я. — В чем ты потерпел фиаско?

— Лучше спроси, где я неудачу не терпел, — легче будет перечислять, — признался он, останавливаясь возле знака «Стоп».

— А если серьезно?

Илай кивнул, вытянул руку и стал загибать пальцы.

— Алгебра, футбол, Лейси Макинтайр, катание на скейте в хаф-пайпе…

— Лейси Макинтайр?!

— Восьмой класс. Несколько месяцев готовил речь, чтобы пригласить ее на танцы, а она отказала. На виду у всех присутствующих в столовой.

— Ничего себе!

— Так-то! — Он свернул в узенький переулок, где стояло всего несколько домов. Хлоп, хлоп, разлетались газеты к крылечкам. — Слушай дальше: не сумел расположить к себе отца Белиссы, который до сих пор меня на дух не переносит, не смог убедить младшего брата не быть эдаким дуралеем, не научился сам ремонтировать машину.

— Ого! Длинный списочек!

— А что я тебе говорил?! Я ни к черту годно справляюсь почти со всем, за что берусь.

Я оглянулась на Илая, и тут мы подъехали к очередному знаку «Стоп».

— И ты никогда не расстраиваешься?

— Расстраиваюсь, как же без этого, — честно признался Илай. — В неудачах и провалах нет ничего хорошего, но они лучше, чем другая альтернатива.

— Какая?

— Ничего не предпринимать из-за боязни неудач, — посмотрев прямо в глаза, сказал он. — Понимаешь, жизнь слишком коротка!

Никогда не встречаясь с Эйбом и зная его только со слов Мэгги и Лиа, я неожиданно почувствовала его присутствие в машине. Он незримо сидел на том же самом месте, где и я, и ехал с нами по городу. А может, Эйб был здесь всегда.

Илай повернул на следующем повороте, и я с удивлением узнала знакомые дома, стоявшие по соседству с отцовским. Вон и его дом — прямо по пути и как раз с моей стороны. Это знак! Рядом с нашим домом я взяла газету из стопки между нами и твердо произнесла:

— Мой черед.

Отведя руку, как делал Илай, я нацелилась на этот раз не на подъездную дорожку, а на крылечко. Крыльцо приближалось, и наконец, дождавшись подходящей минуты, газета пролетела высоко над лужайкой и с хлопком приземлилась на лобовом стекле «приуса» Хайди.

Илай остановил машину и игриво проговорил:

— Надо думать, семья поймет и простит, но все же придется переделать!

Я выскользнула из машины — в который раз за ночь! — сняла злополучную газету с лобового стекла и как можно тише скользнула на крыльцо, намереваясь оставить ее в самом центре половичка. Вдруг из-за двери донесся гневный голос отца.

— …вот что имею в виду! Я сделал все, чтобы ты получила желаемое. Но как быть с тем, чего хочу я?

Я отпрянула от двери, нащупав ногой нижнюю ступеньку. Господи, уже почти три часа ночи. Слишком поздно для задушевных бесед, не иначе как случилось что-то ужасное!

— Ты правда сам не хотел ребенка? — прозвучал дрожащий голос Хайди. — Если это так…

— Дело не в ребенке.

— Тогда в чем?

— В нашей жизни, — устало ответил папа. — В том, как она изменилась.

— Роберт, тебе не привыкать, ведь ты дважды проходил через отцовство и знаешь, что значит иметь в доме младенца.

— В то время я сам был ребенком, а сейчас повзрослел. Теперь все выглядит по-другому. Это…

Тишина. Только слышно тихое урчание грузовика за спиной.

— …не то, чего я ожидал, — наконец договорил папа. — Хочешь услышать правду? Пожалуйста! Я не готов ко всему этому.

«Ко всему этому!» — емкое словосочетание, необъятное, как безбрежный океан, шумевший поблизости. Сложно определить, к чему или к кому оно относится, а вдруг охватывает все стороны жизни? Впрочем, Хайди не ошиблась.

— Это твоя семья, готов ты, Роберт, к тому или нет.

Словно в прятки играем! Да, я не участвовала в уличных играх, но это не мешает знать правила. Прячетесь поблизости, пока водящий ведет отсчет и потом — готов ты или нет! — идет искать. Здесь главное — не выдать себя при приближении водящего: замрите и даже не дышите, в душе уповая на то, что никто не обнаружит тайного убежища. Если в панике сдвинетесь с места, второго шанса не дадут, а значит, конец игре.

Папа опять заговорил, но я не останусь здесь ни секунды. Давно прошли те времена, когда маленькой беззащитной девочке приходилось выслушивать обидные слова, сказанные в запале. Уйду, исчезну в ночи, темной, безоглядной и таящей сотни тайных пристанищ. Так и сделаю.

— Извини за беспорядок, — буркнул Илай, включая свет в темной квартирке. — Уборка в доме тоже входит в список моих неудач.