Айтеч Хагуров - Жизнь коротка, как журавлиный крик

Лето 1992 года. Евгений Давыдович приехал в Краснодар по печальному поводу — хоронить мать. И все же его приход ко мне в гости был праздником. Мы много вспоминали и на этот раз. Я прошу его рассказать, как получилось, что он уехал из Краснодара. Началось с того, что его приметили партийные деятели. К 60–м годам Краснодарская школа бокса стала общепризнанной. Не только на Всесоюзных, но и на международных соревнованиях наши ребята поднимались на высшие пьедесталы победителей. Но бокс развивался не только вглубь, т. е. в сторону профессионализма, но и вширь. Он стал очень заметным явлением в культурной жизни города.

Соревнования по боксу привлекали колоссальное количество болельщиков. Если они проходили на стадионе, болельщиков было не меньше, чем на футбольных матчах. Центральной фигурой почти всех этих соревнований был Евгений Давыдович Коган. Идеологический отдел крайкома КПСС этого не мог не заметить. Евгений Давыдович с юмором рассказывает, как пригласивший его на беседу секретарь крайкома партии по идеологии решал по телефону все формальности, связанные с приемом его в партию. Этот секретарь по-своему был прав: почему авторитет Е. Д. Когана не работает на партию, если, как считалось тогда, все должно работать на ее авторитет?

Далее — выдвижение на должность зам. председателя спорткомитета края. Целеустремленный и деловой, Евгений Давыдович, не мог принять устоявшийся там стиль работы. По его инициативе

произошли кадровые перестановки. На юге России Краснодар по всем видам спорта перехватил инициативу у Ростова. Евгений Давыдович один из первых, кто стоял у истоков Института физкультуры. Успехи колоссальные, но и врагов нажито было не мало. Потому ему было целесообразно согласиться с предложением Москвы возглавить команду «Спартака» по боксу. Так Краснодар потерял талантливого педагога и тренера.

В Москве Евгений Давыдович не мог противостоять прессингу конъюнктуры в спорте. Антигуманность и вырождение профессионального спорта хорошо описал олимпийский чемпион по тяжелой атлетике писатель — гуманист Юрий Власов. Процесс дегуманизации профессионального спорта идет во всем мире. Но у нас к этому добавлялась и его идеологизация. Я думаю, что социально — нравственная цена бокса в Краснодаре долго оставалась бы более высокой, если бы был здесь Евгений Давыдович.

Педагогический, а с ним и нравственный уровень бокса был поднят им на такой уровень, что этот вид спорта выполнял функции более значимые, чем просто спортивные. Он становился школой мужания многих поколений юношей, школой здоровой социализации. Поэтому в сознании моем и моих друзей бокс остался явлением не столько физическим, сколько духовным.

С полным правом можно утверждать, что Евгений Давыдович — яркая звезда в социокультурной жизни нашего города 50–60–х годов.

Я не ставил цели в этом рассказе поднимать проблемы воспитательной роли спорта. Нынешний спорт, мне кажется, в значительной мере и жестокий, и утилитарный, и вряд ли он воспитывает. Если ошибаюсь, простите. Я хотел рассказать лишь об одном из тех, кто может влиять своей личностью на судьбы других людей, передавая как бы по цепочке это влияние.

Говоря о Краснодарской школе бокса, конечно, надо вспомнить и много других прекрасных тренеров того времени, но о всех не расскажешь в небольшом очерке.

Жан Жорес как‑то сказал: «Брать из прошлого Огонь, а не Пепел». Давайте же себе возьмем Огонь, а Пепел оставим прошлому.

Если мы этого не сделаем, все время будем бороться против самих себя.

(«Кубанские новости» 14. 04. 1994 г.)

Я был очень обрадован приглашению Санкт — Петербургского университета на конференцию по социологическому образованию.

В прошлом наши разъезды по научным конференциям мы, занимающиеся наукой, считали чем‑то само собой разумеющимся.

Теперь такая возможность — редкость.

В самолете я вспоминал прогнозы многочисленных социологических центров о возможных исходах апрельского референдума и невольно связывал их с шуткой Б. Дизраэли.

Английский государственный деятель прошлого века дал такую классификацию лжи: «Ложь, наглая ложь и статистика». Наша перестроечная социология вполне может встать в ряд классификации Дизраэли по правую сторону.

Эти мои общие рассуждения были прерваны в аэропорту Пулково конкретным ценником в буфете: куриная ножка — 740 рублей. Такого я еще не видел!