АНДРЕЙ ЛОМАЧИНСКИЙ - КОМАНДИРОВКА

Палец майора ползал по карте, иногда легкими щелчами позванивая по стеклу монитора. Майор надел наушники и вышел на связь, потом опять смотрел карту и читал какие-то свежие файлы. Ни указаний, ни новой информации не поступало. Среди самой насыщенной событиями недели потянулись нудные часы ничегониделания, наконец появился вертолет – всё, «домой», в аэропортовский «пит», ведь даже до официального переименования «пита» в «кэмп» оставалось дней десять и дня три до падения Багдада…

По возвращению в «кэмп» (сорри, еще официально «пит») Айван стал свидетелем небольшого праздника – первый американский самолет, средний транспортник Си-130, совершил посадку на главную взлетно-посадочную полосу. «Сто-тридцатая Сишка» много груза не притащит, но сам факт, что «Багдад-Интернэйшионал» стал принимать грузовые самолеты Америкаской Армии в непосредственной близости от города говорил о том, что ситуация действительно под контролем. Вышедших пилотов долго трепали по плечу, а потом угощали чем-то вкусным. Но транспортник долго не задержался и разгрузившись вскоре улетел как пчелка, обнаружившая крупный взяток на только что зацвёвшем гречишном поле – через несколько часов, в Багдадский аэропорт повалили другие самолеты.

Спать в солдатской палатке химразведчиков больше не пришлось. В принципе Ваньку такой быт вполне устраивал, но Ланке не устраивала «низкостатустность» Муфлиха. Конечно, не вплане его социального положения, а в плане его нулевого допуска – каким бы надежным парень не казался, но позволить ему слушать разговоры разведчиков, пусть самых-самых радиационных, невинно-химических и даже всего лишь медицинских, он не мог. Права не имел, а инструкция насчет «информэйшн клиарэнс» ой какая строгая – за ее нарушение и сесть можно ( в этом плане в Штатах ситауация хоть и помягче, но в приницпе не шибко от советской отличается ). Из соображений безопасности «сивиков» решили от личного состава отселить, предоставив «роскошный» номер на двоих в пыльном углу сэплай-юнита, по сути дела складской палатки, где хранилась всякая химия и другой запас ЭРДЕКа. Там сильно воняло хлоркой и стиральным порошком, наверное это были дезактивирующие смеси и дегазаторы, основу которых составляют супер-мыльные вещества и активные дряни, окисляющие все и вся. Атмосферка в палатке стояла так себе, не назвать здоровой, но ребята спали как убитые, не обращая внимания на красные глаза, заложенный нос и кашель по утрам, на шум авиамоторов и треск термошашек, ставших среди ночи делом обыденным. Пару ночек потерпеть можно, а если Ланке не соврал, то завтра-послезавтра будем уже в Багдаде.

На следующий день сигналом «подъем» был вопль вбежавшего в палатку Ланке: «Борт ждет!!!». Сквозь затрепетавшие стены донесся весьма близкий вой вертолета, судя по звуку тот же работяга «Блэк Хок» медленно опускался где-то невдалеке. Хорошо, что Айван со вчерашнего не распаковал свой EGK ( evidence gathering kit – расширеный набор, которым обычно пользются технари ФБР для сбора информации на месте, несколько больше, чем стандартный полицейский набор CSI ). Ланке в двух словах успел объяснить, завтрака не предвидится, так как за ночь взяли аж два президентских дворца. Черт с ним, с завтраком и со взятым старым дворцом, а вот в новом, что в западной части Багдада у самого Тигра, прийдется побегать – не известно, что под дворцом может быть спрятано, во всяком случае ООН-овских инспекторов в его подвалы не пускали. Умываться некогда, надев до безобразия гязную одежду и подхватив кейс, Айван коротко кинул Муфлиху наставление – находиться в распоряжении и «на работу», дальше чем он был вчера, не уходить, и ни к кому, за исключением инженерно-интендантской службы, на перевод не наниматься. На прощание Ланке подставил свою руку-сковородку, и Муфлих скромно протянул свою ладошку, Ванька шленул по ним и побежал под винт. На обследования президентских дворцов сторонние наблюдатели не допускались, поэтому переводчика приходилось оставлять в любом случае и действовать практически в одиночку, полагаясь на гостеприимство новых дворцовых «смотрителей» – передовых подразделений пехоты. Пока же пехотинцы нежатся на Саддамовских диванах и по радио докладывают, что после зачистки место безопасное и ничего подозрительного там нет. Ну раз нежатся, то может поделятся сухпаем и своим переводчиком, если Ваньку припрёт голод. Насчет голода он не сомневался, а вот переводчик скорее всего не потребуется – кто же из местных в таком месте останется.