АНДРЕЙ ЛОМАЧИНСКИЙ: КОМАНДИРОВКА

2-й Ирак глазами «пиджака». Война машин.

Иван Доу, или – как все его называли на работе – Доктор Айван, приперся как всегда за полчаса до начала рабочего дня. Да и сам день у него начинался на час раньше, чем у остальных – в семь утра. Такая дискриминация Ваню вполне устраивала, ему претило торчать бампер-в-бампер в транспортных пробках потоков машин, выползающих на хайвэи к часу пик «на работу/с работы». К своему расписанию Иван привык, ему нравилось вставать в полпятого, а ложиться вместе с детьми в девять, эту маленькую привилегию он ценил и постоянно бился за нее, придумывая разные реальные и не очень обоснования перед начальством. Уйти на час раньше означало сэкономить час для дома и урезать час отрывающих от работы телефонных звонков из разных инстанций.

За окном только начинала алеть серая мгла раннего утра, в лаборатории было тихо, лишь где-то внизу негромко переговаривалась дежурная бригада крайм-сцин техников, специально подготовленных специалистов по сбору первичной информации в виде вещдоков и обследования мест преступлений. Здесь не Россия, и судмедэксперт на такие дела не выезжает. Секретарша еще не пришла, а самому заправлять кофеварку было лень, и Ваня решил разжиться утренней порцией кофеина у техников. Быстро скинув пиджак и натянув робу (день был секционный, и отсидеться в офисе в белом халатике вряд ли получится), он схватил свою кружку и побежал вниз. Спорили о политике (что крайне необычно) вперемешку с баскетболом (что обычно). Сакраменто Кингс в очередной раз просрали Лос-Анджелес Лэйкерс, а Буш с какого-то хрена все тянет с началом операции – скоро наступит жара, группировка уже более полугода, как готова к бою, и устала сидеть в Кувейтской пустыне. Из вестибюля их спор поддерживал громким фальцетом секюрити-офицер (что ему на посту делать категорически запрещено инструкцией), чернокожий громила Роберт, ветеран Первого Ирака. Его реплики касались того, что турки суки, наших к себе не пускают, и что лучше все нахрен покрыть нейтронными бомбами, а через год безопасно прийти в пустой заповедник. Ребята в шутку ему орали «Хайль Гитлер», за экстремизм и вспыльчивость Роба не любили, и его кровожадные взгляды никто не разделял.

– Привет, команда! Кофе есть?

– Хэллоу, Док! Кофе варили в три ночи, уже вонючая черная грязь, а не кофе. Вон возьми кувшин на подогревателе, если ты такое дерьмо пить будешь.

В стеклянном кувшине стояла угольно-черная непрозрачная жидкость, источающая горьковатую, отдающую жженой резиной вонь перестоявшего Максвелл-Хаус Регуляр, дешевого пакетного кофе для быстрой заварки. Такое пить не хотелось. Айван вздохнул, забрал свой здоровенный желтый конверт с ночной сводкой-поступлениями и молча поплелся к себе на верх. Вдруг в его офисе зазвонил телефон. Черт, так рано! И семи ведь еще нет. Наверное, кто-нибудь из восточных штатов, они часто не рассчитывают разницу по времени с западным побережьем. Машинально он показал телефону средний палец – а вот хрен вам, до 7-00 пишитесь на автоответчик, но потом вдруг подумал, что это может быть жена, и решил глянуть на табло определителя номера. Там высветился ареа-код Вашингтона, потом крестики вместо номера, а потом mil, что значит military. Ого, кто же это, и что воякам понадобилось в «пиджачной» конторе? И Айван взял трубку.

– Хэллоу. Доктор Доу? Вас беспокоит майор Валенски, Пентагон, из Дженерал Серджин Офиса армии ( что-то типа из штаба начмеда сухопутных войск ). К вам обратиться посоветовало ваше же начальство, мы посмотрели ваш профиль ( profile – личная папка ), вы хорошая кандидатура для одного деликатного дела. Могли бы вы сегодня встретиться с нашими представителями и обсудить предложение?

– Где? В Вашингтоне?!

– Да нет же, у вас! Назначьте время, представители уже на месте.

– Тогда с восьми до девяти только. Успеете? У меня сегодня вскрытия, и часов с десяти я буду занят до конца дня… Извините за неудобство, и что заставляю спешить…

– Ничего, ничего. Парни успеют. Ждите, майор Виллиям Карл из отдела по общественным связям и капитан Ричард Гонсалес, медик из нашего отдела. Хорошего вам дня, бай-бай!

Голос майора Валенски был нудно-тягучий, что сразу выдавало в нем южанина, скорее всего, техасца, но Иван отдал должное его психологизму – в формальном минутном разговоре он умудрился и подлизаться, и заинтриговать.