Эльмира Нетесова - Последний шанс

Иван нарезал ветчину, сыр, положил в тарелки, вытащил хлеб и рыбу. Дед достал сметану и творог, молоко и мед. Хотел поджарить яичницу, но гость отсоветовал:

— Тогда картоху достану покуда горячая! — полез в духовку.

Иван увидел, как по двору прошла женщина, свернула к крыльцу:

— А к тебе гостья! — предупредил деда, тот оглянулся на дверь:

— Да разве это гость? Варька она! Моя внучка.

— Я никогда не слышал о ней! — разглядывал Иван молодую женщину, переступившую порог. Она приветливо поздоровалась, чмокнула старика в щеку, достала из сумки чугунок, завернутый в полотенце:

— Дедунь! Вареники с вишней принесла. Поешьте пока горячие, — поставила на стол.

— Присядьте с нами, Варя! — предложил Иван.

— Некогда мне. Дома дел прорва! А тут еще на сенокос успеть нужно, сено ворошить, завтра уже копнить будем. Не до отдыха, — вытащила из сумки творог, сметану, масло, домашний хлеб. И пошла к двери. На пороге спросила Василия:

— Поможешь копны сложить?

— То как же? С ранья приду, — пообещал коротко.

— А я думал, ты один бедуешь, — сказал Иван, когда Варя вышла во двор.

— Она вовсе недавно приехала с Украины. Наша беженка с самой Полтавы. От мужика и свекрухи, от всех разом сбегла. В чем стояла, в том примчалась. Не стало сил у нашей Варьки терпеть над собой измывание. Там люд навовсе с ума посходил! Ей на работе приказало начальство говорить по-хохпяцки. А она не знала и не схотела по-ихнему брехать. Ее и уволили.

— Кем же она работала?

— А фельдшерицей! Не начальником каким-то. Все больные русский знали и понимали. Тут же гордыня в жопу клюнула какому-то дураку. Навроде если люд по-хохляцки залопочет, то все разом хворать перестанут. Да хрен им всем в руки! Ежли болезнь прицепилась, то лопочи хоть по-хранцузски, она едино в бараний рог свернет.

— А что ж мужик не вступился?

— Он же Тарас, сущий хохол! Он там в электриках приспособился. Хитрый, жадный змей. Он у нас ЛЭП вел, электричество в деревню подал. Потом в каждую избу свет подвели. Вот так и познакомился с Варькой. Она только учебу закончила, три года назад все это приключилось на нашу шею. Вот тут и подхватил мою внучку. Она еще света не успела увидеть. Как я просил ее погодить с замужеством, не верить Тарасу, не ехать к нему на Полтавщину. Да не послушалась. Аж плакала, как просилась, видать, полюбила. А уж мне он поперек души был. Чуял, что негожий мужик, так оно и приключилось, — вытер дед заслезившиеся глаза.

— А что случилось? — спросил Иван.

— Дитенка сгубили. Выкидыш приключился. Они все уговаривали Варю аборт утворить, та не соглашалась. Тогда заставили теленка в дом занести, корова отелилась. Варька принесла, а на пороге оступилась, упала вместе с теленком и у самой воды отошли. Короче, скинула мальца. Ну, тут Тарас ее колотить начал, свекруха поедом ела. Мол, хлопца выносить не смогла, что ты за баба? Так-то вот чуть в петлю не загнали. А куда денешься, Варя там единой душой оказалася. Ни защитить, ни помочь некому. Цельными днями слезами умывалася. И домой, к нам в деревню, прописать совестно. Ить никто не отпускал, никому Тараска по душе не пришелся. Да и уехать на что? Денег на дорогу не было! А свекрухе с мужиком про такое не скажи, со свету сведут. А и жить неможно… — закашлялся старик.

— Как же удалось ей уехать?

— Прибегла на железную дорогу с пустыми руками. Ну, хоть под колеса головой сунься. А тут поезд подошел. На нем написано: Москва — Полтава. Из вагонов наши бабы-проводники повыходили. Варьку увидели всю в слезах. Та им рассказала про все. Те женщины забрали ее с собой, сжалились. Да оно и грех иное было б. За три года, что жила с Тараской, Варьке ничего не купили. Так и приехала в линялом платье, да в стоптанных туфлях. На саму смотреть было жутко. Словно шкелет с погоста сбежал.

— Хорошо хоть уехала!

— И то верно говоришь, — согласился Василий.

— Все деревенские жалели Вальку. Взамуж пошла хорошей девкой, а воротилась шкелетом. А что хочешь, ежпи всяким куском попрекали. Обзывали иждивенкой, хотя все хозяйство на ней держалось, и огород с садом на Варьку повесили. Они там немалые.

— Давно она вернулась с Полтавщины?

— А уж скоро полгода минет.

— Тарас не приезжал за ней?

— Да кто ему отдаст Варьку? Я ж его своими руками на вилы посажу, насквозь пропорю кабана немытого. Чуть внучонку мою не сгубил, подлец окаянный! — вспотел дед и предложил:

— Давай поедим! Слава Богу, все утряслось, наша Варюха дома и нынче мы успокоились. Теперь она взамуж не хочет. Навек от мужиков отворотило.