Эльмира Нетесова - Последний шанс

— В Сочи все дорого. На базаре к фруктам не подступись, цены улетные, особо в летний, дачный сезон, когда на пляже народу больше, чем гальки на пляже. Вот и размышляет человек, куда податься? Может, в приморскую деревушку? Все ж там поспокойнее, народу поменьше, цены пониже и народ совестливый. Но тогда зачем ехать на юг, если жить в деревне? У себя на Днепре можно загореть не хуже. Солнце, оно везде одинаково. И у себя можно поджариться дочерна. Оно и деньги целее, не надо тратиться на дорогу и думать, где и как поесть, дома с этим никаких проблем. Можно на озеро или на водохранилище… Но это не море! А может, в Прибалтику махнуть? В Юрмалу, к примеру! Нет, только не это! Море холодное, народ дрянь, все, кто отдыхали там, вернулись недовольными. Проклинали Прибалтику и теперь даже слышать о ней не хотят. За гроши предлагают туда путевки, а желающих не находится. Неспроста! Значит, нам тоже там делать нечего, — размышляет Степан.

Он знает, Клара вообще никуда не хочет ехать. К морю она равнодушна, как говорит, загореть можно и у себя дома под кварцевой лампой. И в чем-то права. Она мечтает съездить на весь отпуск к сыну.

Алешка служит в Сибири. Там моря нет.

Как писал сын, служит он далеко от города, в полусотне километров от поселка Серебрянка, в сосновом лесу, там он охраняет зону особого режима. Писал, что романтики в его работе нет. А служба не та, о какой так долго мечтал, и послали его к черту на кулички, охранять махровых преступниц, баб, каких не жаль уложить всех до единой одною очередью. Вскользь пожаловался, что жизнь скучна и однообразна, но изменить ее хоть как-то нет никакой возможности, а потому просветов не предвидится и перемен к лучшему не ждет. Им неоткуда взяться, что никто не хочет ехать сюда добровольно, а уволиться и не мечтай. За каждого человека держатся зубами.

Клара, читая письма Алешки, не спала ночами. А Степа пытался успокоить жену:

— Не реви! Вот пройдет три года, пришлют замену Алешке, его на другое место службы отправят. Так положено. Наш за это время повзрослеет, познает жизнь. Из мальчишки в мужика превратится. У него в запасе есть время.

А ночами, когда Клара засыпала, садился на кухне у окна и курил, все думал о сыне. Алешку они не видели давно. То он учился, то теперь служит далеко. А сердце болит по мальчишке, как ни приказывай себе, ведь свой, родной, единственный ребенок, одна надежда и радость в нем.

— Ведь вот просил его выучиться на строителя или технаря. Теперь бы вместе жили, одной семьей. Ни о чем не заботился бы. Вон, как его друг, врачом стал, хирургом. С родителями живет. И никакая блоха его не грызет. И старики спокойны, сын на глазах. А наш болван романтики захотел. Вот и получил ее полные штаны! Ладно бы в армии служил, как все нормальные мужики. А то зэков охраняет. Знакомым только по пьянке скажешь, по трезвой признаться стыдно. Для этого столько учился дурак! — сетует мужик.

Ему обидно, что Алешка не послушался и поступил по-своему. Отец поначалу упрекал сына. Тот замкнулся, перестал доверять, делиться и советоваться. Так и расстались на непонимании, холодно, словно чужие. Теперь бы рад вернуть то время, а как?

Далеко Алеша. Письма от него идут неделями. Клара каждый день выворачивает наизнанку почтовый ящик. Когда выуживает письмо, домой на рысях мчится. В семье каждый раз праздник, когда приходит весточка от сына. Клара мигом оживает, становится улыбчивой, покладистой, доброй. Тут же садится писать ответ. И снова ждет. Но через неделю сдает сердце бабы, и опять ночи становятся бесконечными.

— Степушка, милый, родной, давай съездим к сыну. Давно не виделись с ним. Вся душа изболелась. Хоть недельку с сыном побудем. Не хочу на море! Какой отдых, если душа болит. Ее море не вылечит. Хоть взглянуть, побыть с ним, поговорить. Пойми, мать я! Сердце болит по ребенку! — просила жена, и Степан не выдержал, согласился, уступил бабе.

Алешка, узнав о намерении родителей, обрадовался, позвонил среди ночи, объяснил, как к нему добраться и несколько раз спросил:

— Это правда? Вы не передумаете?

Степка перед отъездом предупредил друзей, что поедет к Алешке. Сколько пробудет у сына, не загадывал. Ответил, что не знает, как сложатся обстоятельства. И набив отборными деликатесами рюкзак, взял с собою немного барахлишка себе и Кларе, заспешил на самолет.

В аэропорт их проводил Иван. Об одном попросил:

— Берегите друг друга. За квартиру не беспокойтесь. Доглядим…

В Сибири Степка с Кларой не были никогда. Потому оба с любопытством смотрели в иллюминатор, пытаясь разглядеть, что ждет их внизу?